Яблоков И. Основы религиоведения

Глава VII
НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕЛИГИИ

§ 5. Конфуцианство

Конфуцианство - это этико-философское учение, разработанное
его основателем Кун-цзы, Конфуцием (551 - 479 до н. э.), развитое
его последователями и вошедшее в религиозный комплекс Китая, Ко-
реи, Японии и некоторых других стран.
Учение Конфуция Конфуций заимствовал первобытные веро-
вания: культ умерших предков, культ Земли
и почитание древними китайцами своего верховного божества и ле-
гендарного первопредка - Шан-ди. Впоследствии он стал ас-
социироваться с Небом как высшей божественной силой,
определяющей судьбу всего живого на Земле. Генетическая связь с
этим источником мудрости и силы была закодирована и в самом на-
звании страны - "Поднебесная", и в титуле ее правителя - "Сын Не-
ба", сохранившемся до XX в. В китайской традиции Конфуций
выступает хранителем мудрости "золотого века" - древности. Он
стремился вернуть монархам утраченный престиж, улучшить нравы
народа и сделать его счастливым. При этом он исходил из представ-

ления о том, что древние мудрецы создали институт государства ради
защиты интересов каждого индивида.
Конфуций жил в эпоху крупных социальных и политических пот-
рясений: гибла власть чжоуского правителя - вана, нарушались
патриархально-родовые нормы, разрушался сам институт государства.
Выступив против царившего хаоса, философ выдвинул идею социаль-
ной гармонии, опирался на авторитет мудрецов и правителей глубокой
древности, пиетет перед которыми стал постоянно действующим
импульсом духовной и общественной жизни Китая.
В "Луньюе", где записаны его беседы с учениками, Конфуций изла-
гал идеал совершенного человека (цзюнь цзы), рассматривая личность
как самоценную. Он создал программу совершенствования человека
с целью достижения духовно развитой личностью лада с Космосом.
Благородный муж - источник идеала нравственности для всего обще-
ства. Ему одному присуще чувство гармонии и органический дар жить
в природном ритме. Он являет единство внутренней работы сердца и
внешнего поведения. Мудрец действует природосообразно, поскольку
от рождения приобщена правилам соблюдения "золотой середины".
Его назначение - преобразовывать социум по законам гармонии, ца-
рящей в Космосе, упорядочивать и охранять все живое. Для Конфуция
важны пять "постоянств": ритуал, гуманность, долг-справедливость,
знание и доверие. В ритуале он видит средство, выступающее как
"основа и уток" между Небом и Землей, позволяющее вписать каждую
личность, общество, государство в бесконечную иерархию живого
космического сообщества. При этом правила семейной этики Кон-
фуций перенес на сферу государства. В основу иерархии им были поло-
жены принцип знания, совершенства, степень приобщения к культуре.
Чувство меры, заложенное во внутренней сути ритуала через внешнее
- церемонии и обряды, доносило ценности гармонического общения
на доступном уровне до каждого, приобщая их к добродетелям.
Воспитывая эти качества, мудрецы выстраивали иерархию в обще-
стве, обеспечивали тем самым его жизнеспособность. Заданный
социуму природный ритм вносил импульс развития в общество и го-
сударство. Трактовка нравственных качеств в ответах учителя
ученикам всегда природосообразна, как бы наполнена ритмом и адек-
ватна субъекту общения. Предусмотрительность и уступчивость -
знак доверия к нравственности собеседника - заранее исключают на-
пряженность. Так, взаимность в общении правителя, и чиновника,
основанная на долге-справедливости, предусматривает верность
чиновника, реагирующего на гуманность правителя, на его
снисходительную и добрую волю (по аналогии с отеческой любовью
к детям). В контексте конфуцианской этики положение нижестоящего
никогда не воспринималось как унизительное: предполагалось, что в
ответ на нормативность своего поведения он получит отклик, его удов-
летворяющий.

Как политик Конфуций осознавал ценность ритуала в деле уп-
равления страной. Приобщая подданых к соблюдению чувства меры
в большом и малом, ритуал адаптировал человека к "внешней среде"
на личностном и социальном уровне, способствовал профилактике на-
зревавших коллизий. Ритуал способствовал сохранению разнообразия
в социуме, открывал личности перспективу совершенствования, был
настоящим оберегом жизни, помогал выжить в любых экстремальных
условиях, в частности сгармонизировать потребности населения в ус-
ловиях ограниченных материальных и природных ресурсов.
Приобщение каждого к соблюдению меры обеспечивало сохранение в
обществе моральных ценностей, не допуская, в частности, развития
потребительства и ущерба духовности. Устойчивость китайского
социума и государства, питавшаяся жизнеспособностью китайской
культуры, во многом была обязана ритуалу.
Эволюция конфуцианства Идеи Конфуция по-своему перечитывались
каждым новым поколением. Так, Мэн-цзы
(372 - 289 до н. э.) заново осмыслил наиболее важный тезис учителя
о сущности добродетельного правления. В древнем проекте идеального
устройства общества и землепользования (системе цзин тянь) он видел
путь к достижению человеком гармонии с природой и в межлично-
стном общении, достижения лада между верхами и низами общества.
В идеальном государстве соблюдается баланс средств: власти получают
все необходимое, а население при этом не страдает от неурожаев и
непосильных поборов. В случае нарушения справедливости Мэн-цзы
настаивал на праве народа на восстание и передачу "повеления Неба"
новому, добродетельному избраннику.
На рубеже новой эры в конфуцианстве обнаруживаются новые тен-
денции: к ритуалу как средству управления подданными из арсенала
бывших политических оппонентов конфуцианцев - легистов прибав-
ляется институт закона. При объединении этих некогда несовместимых
понятий делается оговорка: ритуал следует применять премущественно
в отношении к верхам общества, низами же можно управлять, пола-
гаясь исключительно на закон и наказание.
В II в. до н. э. конфуцианец и государственный деятель Дун Чжун-
шу (120-104 до н.э.) придал конфуцианству характер государст-
венной идеологии. Он свел традиционное учение о двух началах "инь"
и "ян" и пяти первоэлементах (вода, металл, дерево, почва, огонь),
составляющих все сущее, в единую систему, охватывающую весь
универсум, дал космологическую интерпретацию общественного и го-
сударственного устройства, исходя из учения о незримой связи Неба,
человека и социума.
В средние века, когда в Китае получает распространение буддизм,
начиная с IV - V вв., происходит модификация конфуцианства за счет
включения элементов буддизма и даосизма. Была проведена

кодификация главных канонических текстов: новая их редакция и но-
вые комментарии претендовали быть истиной в последней инстанции.
Движение за новое толкование древних классиков в итоге вылилось
в неоконфуцианство. В XIII в. это учение получило название чжусиан-
ство - по имени философа Чжу Си (1133 - 1200).
С первых веков новой эры взгляды Конфуция все более искажа-
ются, выхолащивается их первоначальный смысл.
Конфуцианская элита мыслит себя носителем абсолютного знания,
а синкретические верования народа, тяготевшие прежде всего к да-
осизму, рассматриваются как ересь и вульгарные суеверия. В контексте
ортодоксального конфуцианства, когда государство стало верховным
религиозным институтом, а система официальных культов приобретает
законченный вид, водораздел между подданными и чиновным сос-
ловием все растет. Это способствует постепенному обожествлению
Конфуция. Начало его культа восходит к императорскому указу
555 г. о возведении в каждом городе храма в честь древнего мудреца
и о регулярных жертвоприношениях в его память.
Культ основателя учения повлек за собой все большее обожест-
вление императора. Сын Неба считается высшим жрецом и совершен-
ством лишь потому, что венчает социальную пирамиду общества. Воля
императора возводится в непреложный закон. Пышные, поражающие
воображение торжественные обряды поклонения Небу, исполнение ко-
торых - исключительная прерогатива императора, скрытая и
таинственная жизнь императорского дворца за стенами Запретного го-
рода способствовали порождению раболепия и покорности подданных.
Трепет и суеверный страх внушал и символ императорской власти
Дракон, могущественное и всесильное мифическое животное.
Ортодоксальное конфуцианство, отошедшее от идеалов своего осно-
вателя, подвергалось критике, особенно в XX в. После 1949 г. и в
годы культурной революции учение Конфуция было полностью отбро-
шено. Однако в настоящее время традиционные нормы и институты
широко распространены в Китае, на Тайване и среди этнических
китайцев. Родственники Конфуция в 67-м поколении пользуются
большим уважением.

§ 6. Даосизм

Даосизм возник в IV - III вв. до н. э. По преданию, тайны этого
учения открыл древний легендарный Желтый император (Хуан-ди).
В действительности истоки даосизма восходят к шаманским -веро-
ваниям и учению древних магов, а его воззрения изложены в "Каноне
о пути и добродетели" ("Даодэцзине"), приписываемом легендарному
"мудрецу Лао-цзы, и в трактате "Чжуан-цзы", отражающем взгляды
философа Чжуан Чжоу (IV - III вв. до н. э.). Как целостная система

даосизм восходит к трудам "Лэ-цзы" (ок. IV - III BIB. до н. э.) и "Ху-
айнань-цзы" (II в. до н.э.).
Философские воззрения Главная категория даосизма, дао - своего
рода закон спонтанного бытия Космоса, все-
общий, закон природы, начало, порождающее мир форм. Все сущее;
произошло от дао, чтобы.затем, совершив кругооборот, снова в него
вернуться. Дао не только первопричина, но и конечная цель, и за-
вершение бытия. Постижение дао недоступно для органов чувств. Дао
- это "изначальная пневма", проявляется лишь через силу дэ (до-
бродетель). Задача подвижника - познать дао, встать на путь "есте-
ственности", под которой имеется в виду "гармония мира" - слияние
человека с природой.
Другим важным понятием даосизма выступает "недеяние" -
отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естест-
венным миропорядком. Следуя принципу недеяния, мудрый правитель
упорядочивает Поднебесную, управляет государством, предотвращает
смуту. Даосизм рассматривает все сущее во Вселенной как единое
целое, стремится к гармонизации противоречий.
По "Чжуан-цзы", жизнь и смерть лишь ступени всеобщей мета-
морфозы. Человек-микрокосм, как и универсум, вечен: со смертью его
физического тела дух растворяется в мировой "пневме". Бессмертие
достигается путем слияния с дао как источником жизни с помощью
религиозного созерцания, дыхательного и гимнастического тренинга,
сексуальной гигиены, алхимии и т. п.
Отшельники-даосы уединялись на лоно природы и стремились
слиться с нею для достижения гармонии. Достижение бессмертия и
в минимальном варианте долголетия предусматривало, во-первых,
"питание духа". Человек рассматривался даосами обиталищем мно-
гочисленных духов, скоплением божественных сил. Этой системе-те-
лесных духов соответствовала иерархия небесная. Духи на небе вели
счет добрых и плохих дел и определяли, срок жизни человека, призы-
вали блюсти заповеди, быть добродетельным. Во-вторых, условием
долголетия является "питание тела" - соблюдение строжайшей диеты
(идеально для даосских мудрецов - питаться собственной слюной и
вдыхать эфир росы) и дыхательная гимнастика, привлекающая в
организм животворящий эфир.
Философские построения, древнего даосизма стали фундаментом
религиозного учения даосов в средние века как части синкретического
комплекса "трех учений", наряду с конфуцианством и буддизмом.
Видными представителями средневековой даосской мысли были Гэ Хун
(IV в.), Ван Сюаньлань (VII в.), Ли Цюань (VIII в.), Тянь Цяо (Тань
Цзиншэн) (X в.), Чжан Бодуань (XI в.). Конфуциански образованная
интеллектуальная элита проявляла интерес к философии даосизма,
особо привлекал древний культ простоты и естественности: в слиянии
4*
99

с природой обреталась свобода творчества. Внимание к даосизму осо-
бенно усилилось после падения династии Хань, когда конфуцианство,
как официальная религия, исчерпала свои возможности. Даосизм
воспринял некоторые черты философии и культа буддизма в процессе
адаптации последнего к китайской почве: буддийские понятия и фило-
софские концепции переходились в привычных для китайцев даосских
терминах. Даосизм воздействовал на развитие неоконфуцианства.
Эволюция Даосизм оккультный, связанный с магией и
верований и институтов физиогномистикой, привлекал широкие на-
родные массы и часто был объектом нападок
со стороны властей, видевших в нем выразителя бунтарско-
эгалитаристских традиций. Даосские воззрения становились идейной
базой тайных обществ ("Путь Великого равенства", "Учение Белого
лотоса" и др.) и знаменем крестьянских выступлений (например, вос-
стания "Желтых повязок" в 184 г.).
Разработав учение о Западном рае, месте обитания богини Сиванму
- нерожденной Матери, прародительницы всех людей, даосы обосно-
вывали идею всеобщего равенства и социальной справедливости. По-
пулярность этих идей усиливалась и тем, что их сторонники были
врачевателями, гадателями, предсказителями.
Даосская религия восприняла древние анимистические верования,
культ Неба и культ святых мудрецов. Выйдя из недр народных ве-
рований, даосизм средневековья был неразрывно связан со всеми ас-
пектами быта и духовной культуры китайцев. Даосы верили в царство
демонов, где мучились души грешников, и населенные божествами Не-
беса, уготованные для праведников. В средние века учение о бес-
смертии обернулось культом долголетия, а доктрина дао как источника
жизни - культом многодетности, богатства и т. п.
Ярким выражением синкретизма стал пантеон даосизма, вклю-
чавший в.иерархию божеств легендарных правителей, мифических ге-
роев и мудрецов, видных представителей конфуцианства, различных
исторических деятелей. Наибольшей популярностью пользовались
поборники справедливости и правого дела - восьмерка бессмертных
мудрецов, наделенных чертами людей и волшебников.
Во II в. возникает институциализированное направление "Путь не-
бесных наставников". Первый его глава - Чжан Даолин (I - II в.)
якобы получил откровение от Лао-цзы и право быть его наместником
на земле. Его титул "Небесного учителя" передается в роду Чжан по
наследству, вплоть до настоящего времени. В IV в. возникали даосские
школы "Высшей чистоты" и "Духовной драгоценности". Они уделяли
значительное внимание приемам медитативного созерцания.
С IV - VI вв. многие положения даосского учения подверглись
пересмотру и все более пользовались официальным признанием. Стала
создаваться обширная иерархически построенная организация. Был

выработан даосский канон. В V11 - VIII вв. возник институт мона-
шества ж монастыри. В VII в. на севере Китая появляется много школ,
и одна из них - "Учение совершенной метины" - сохранилась до
наших дней.
Поздние даосы пытались превратить свое учение в государственную
религию. Они разработали по буддийскому образцу заповеди, сос-
тавили список заслуг и проступков добропорядочных подданных. Са-
мые суровые кары полагались за государственную измену и бунт.
Танский дом вел свое происхождение от официально обожествленного
Лао-цзы.
Даосизм оказал сильное влияние на культуру, на традиционные
формы знания. Занятия алхимией способствовали накоплению богатого
эмпирического материала в области химии, в традиционной медицине,
как в теории, так и на практике: в иглотерапии, фармакологии. Да-
осские сочинения сохранили рецепты лекарств, описание свойств ме-
таллов и минералов.
В наше время даосизм популярен в КНР, на Тайване, в Сянгане
и среди китайских эмигрантов. Религиозные синкретические группы,
практикующие и даосизм, подверглись в КНР разгрому в 1960-х годах,
а с начала 80-х активно восстанавливают свое влияние почти пов-
семестно, и особенно на периферии. Активно действующие храмы бо-
жеств китайского пантеона обслуживают шаманы-медиумы,
гомеопаты, предсказатели судьбы, хироманты, физиогномисты. Да-
осские храмы, монастыри и святые места посещают сотни тысяч ве-
рующих.

§7. Синто

Формирование синто Синтоизм сложился в VI - VII вв. Термин
"синто" ("путь богов") появился в средневе-
ковье. Мифологическая традиция, содержащаяся в первых японских
письменных памятниках, отразила сложный путь формирования систе-
мы синтоистских культов, в которую вошли божества племен Север-
ного Кюсю, пришедших в Центральную Японию, и боги обитавшего
здесь аборигенного населения.
Местные боги были потеснены, верховным-божеством стала "сол-
нечная" богиня Аматэрасу, "создавшая" японские острова и
отправившая на землю своего мужа Ниниги, положившего начало "бо-
жественной" императорской династии.
Первостепенное значение для древнего японца имели родовые бо-
жества- "удзигами" ("удзи" - род, "ками" - божество). В функции
"удзигами" входило охранение рода, покровительство жизни и разно-
образной деятельности его членов. Помимо родовых божеств большое
значение имели божества - повелители природных стихий: землетря-

сений, ураганов, дождя и снега, а также многочисленные ландшафтные
божества, которыми японец населял весь окружающий мир. Любая го-
ра, холм, лес, река, водопад имели своего ками - бога-охранителя,
сила действия которого, распространялась именно на этот район и, как
правило, здесь превышала возможности главных божеств синтоистско-
го пантеона.
В культе богини Аматэрасу три "божественные" регалии - зерка-
ло, меч и яшмовые подвески. Согласно мифологической традиции,
богиня солнца передала их своему внуку Ниниги, отправляя его на
землю с наставлением - освещать весь мир и править им, покоряя
непокорных. Возникла также приспособленная к жизненной практике
трактовка регалий как символов важнейших добродетелей: зеркало -
символ честности, яшмовые подвески - сострадания, меч - мудрости.
Наивысшее воплощение этих качеств приписывалось личности импе-
ратора. Главным синтоистским храмовым комплексом стало святилище
в Исэ - Исэ дзингу (основано, по-видимому, в конце VII в.). Исэ
дзингу считается, святилищем Аматэрасу, где отправляется ее культ
как верховного божества и божества-прародителя императорского до-
ма, а через него и всех японцев.
Синкретизация В конце V - начале VI в. в Центральной
Японии усилилась, борьба между главами
родов за влияние в общеплеменном объединении. Активизировался и
расширялся процесс перехода от раннеклассового общества к ранне-
феодальному. Наибольшего обострения междоусобная борьба достигла
во взаимоотношениях родов Сога и коалиции военного клана Мононобэ
с жреческим - Накатоми. В стремлении к власти Сога использовали
иноземную религию - буддизм. Первые упоминания в источниках о
проникновении буддизма относятся к началу VI в. В 538 г. посольство
корейского королевства Пэкче, прибывшее в Ямато, преподнесло царю
несколько буддийских сутр и статую основателя буддизма Шакья-
Муни, однако сведения о буддизме были известны населению Ямато
гораздо раньше.
В стране распространялось и конфуцианство. Конфуцианские идеи
культа Неба нашли благодатную почву для восприятия их в среде цар-
ской элиты и ее аристократического окружения, культивирующих свое
"неземное", "божественное" происхождение. Стремлению к власти
родовых кланов в полной мере соответствовала этическая программа
конфуцианства с ее четким иерархическим делением общества и стро-
гой фиксацией в нем места и обязанностей каждого. Особое внимание
японца привлекал в конфуцианской этике принцип сыновней
почтительности и сыновнего долга - для низших слоев этот принцип
однозначно реализовывался в культе предков, для высших столь же
однозначно - в беспрекословном и всеобъемлющем подчинении под-
данных "божественной" династии правителей.

Конфуцианские идеи были широко использованы при конкретном
воспроизведении на японской почве заимствованных с материка го-
сударственных институтов, но в борьбе за власть для Cora приоритет
приобрел буддизм. После победы дома Сога в 587 г. начинается
широкое распространение буддизма, строятся многочисленные
буддийские монастыри и храмы, им предоставляются земли, рабы, вы-
деляются значительные средства из казны.
Будды и бодхисаттвы наделялись теми же магическими свойствами,
что и ками, к ним обращались с конкретными просьбами: исцелить
от болезней, послать богатый урожай, защитить от зла, быть охраните-
лем какой-либо местности, деревни и т, д. В обширном пантеоне
синтоизма к этому времени появилось деление богов на "небесных и
земных", отражающее стремление царей Ямато укрепить свой
религиозный престиж: "небесные" боги, проживающие в "Небесной-
стране", объявлялись прародителями царского дома, "земные" - пра-
родителями завоеванных, подчиненных родов. Будды и бодхисаттвы
естественно вошли в этот пантеон как новые боги. В то же время сфера
отношений разных слоев населения и природы принадлежала синто.
Синто, возникшее как религиозная практика земледельческой
общины, было отражением коллективных воззрений и просьб, буддизм
же имел в виду отдельного человека, апеллировал непосредственно к
личности. Местные верования и буддизм поделили между собой
жизненную практику японца: светлые радостные события - рождение,
вступление в брак - остались в ведении родовых богов, возглавляемых
"солнечной" богиней Аматэрасу; смерть, трактуемая синто как сквер-
на, взял под защиту буддизм, представив концепцию "возрождения",
"спасения в раю Будды". .
Так постепенно происходило слияние двух религий - синкретизм,
в японской терминологии "рёбусинто" - "путь буддизма и синто". Не-
маловажное значение имела правительственная деятельность, оказы-
вающая официальную поддержку местным культам. В кодексе законов
"Тайхорё" (701) отмечалось создание специального ведомства
дзингикан (Управление по делам небесных и земных божеств), в
функции которого входила синтоистская обрядность во время государ-
ственных религиозных торжеств и контроль за деятельностью крупных
государственных святилищ. Другим способом поддержки взаимо-
действия двух религий были правительственные указы о местных ками
- как защитниках буддийских божеств. По указу Сётоку происходит
соединение синтоистского и буддийского ритуалов даже в такой глав-
ной и сокровенной церемонии, как "вкушение плодов нового урожая",
-на нее приглашаются буддийские монахи. Показательно и соору-
жение громадной статуи будды Вайрочаны при строительстве храма
Тодайдэи в Нара, когда перед началом работ испросили "совет" у Ама-
тэрасу. Местные синтоистские боги "подсказали" место на севере стра-
ны, где было добыто недостающее для отливки статуи золото. Но

высшей формой религиозного синкретизма являлась концепция
"хондзи суйдзяку", согласно которой божества синтоистского пантеона
могут рассматриваться как временное воплощение будд и бодхисаттв.
Так, солнечная богиня Аматэрасу стала воплощением будды
"Бриллиантового света" Вайрочаны.
Тэнноизм Этапом развития синто стало возникновение
концепции "Исэ синто", главной целью кото-
рой было укрепление культа императора. Одной из причин появления
этой концепции явилось усиление авторитета и влияние святилищ,
особенно Исэ дзингу, в период и после монгольского нашествия (1261
- 1281). Тогда небывало возрос культ "обитавшей" в Исэ "пра-
родительницы" императорского дома Аматэрасу, оказавшей помощь
своим потомкам -божественный ветер "камикадзе", дважды разметав
флот нападающих, отвратил угрозу. Развитие "Исэ синто" во второй
половине XVI в. привело к возникновению нового культа, допуска-
ющего обожествление какого-то лица при жизни, при этом основанием
была не принадлежность к императорскому роду, а крупные
политические и общественные деяния. Это отражало общую ситуацию
в стране, сложившуюся еще в конце XII в., когда к власти пришло
военно-феодальное дворянство (самураи), фактически сделавшее
власть императорского дома номинальной, ограничив ее сферой культа
синто. Феодальный диктатор Ода Нобунага (1533 - 1572), боровшийся
за объединение страны, объявил себя богом и потребовал поклонения
себе как ками. Обожествлен был ц его сподвижник диктатор Тоётоми
Хидэёси (1536 - 1598). По завещанию сегуна (главы военно-феодаль-
ного правления) Токугава Изясу надлежало построить несколько
святилищ и часовню для поклонения его духу.
В период правления токугавской династии (1603 - 1687)
различные течения конфуцианства обогащали синто этическими иде-
ями, создавая широкую основу для активизации синто - конфуциан-
ского синкретизма. Складывались школы, ставившие задачу на
историческом материале обосновать культ и институт императорской
власти. Опираясь на древние мифологические своды, эти школы раз-
вернуто и скрупулезно излагали идею достоверности происхождения
и действий божественной династии японских императоров, под-
черкивали роль "тэнно" (императора) как источника и носителя
"национальной" самобытности. Возрождалась забытая мудрость древ-
него "Пути" - "мити" (кит. "дао") Японии, восстанавливался "синто
древности" ("фукко синто").
Идеи защиты императора, реставрации императорской власти
стали идеологической основой оппозиционного движения за свержение
системы сёгуната.
Открытие страны в середине XIX в. после двух с половиной веков
затворничества и появление иностранцев, поток западной культуры,

хлынувший в страну, углубили кризис феодального общества и
ухудшили положение большинства населения. Лозунг "сонно дзёи"
("почитание императора, изгнание варваров"), выдвинутый учеными
школы Мито в начале XIX в., прежде всего ее видным представителем
Аидзава Сэйсисай (1781 - 1863), нашел отклик и поддержку в разных
социальных слоях, в том числе в оппозиционных кругах самурайства.
Антииностранное и антисёгунское движения сомкнулись под одним ло-
зунгом. Многотысячные выступления против сёгуната были начаты
паломниками в синтоистские святилища осенью 1867 г. и стали первым
этапом буржуазной революции Мэйдзи (1867-1868).
Завершение борьбы, приведшей к крушению системы сёгуната и
реставрации императорской власти, означало выбор нового пути - мо-
дернизацию страны, трансформацию всей общественной жизни, в том
числе и сферы религиозного сознания. Однако для выполнения пос-
тавленных задач новым правительственным органам приходилось
считаться с исторически сложившейся традиционной структурой
национального общественного организма, в том числе и спецификой
самобытной культуры. Оптимальным представлялся принцип "вакон
ёсай" - "японский дух, европейские знания".
В марте 1868 г. был опубликован указ о возвращении к единству
системы религиозного ритуала и управления государственными делами
(единству религии и политики). Был восстановлен дзингикан - Уп-
равление по делам небесных и земных богов; 660 год до н. э. - дата
восшествия на престол императора мифологического периода японской
истории Дзимму - объявлен началом летоисчисления от "основания
Японской империи". Одновременно для повышения религиозного и
политического авторитета императорского дома стала восстанавливать-
ся древняя синтоистская обрядность. Культ императора - тэнноизм -
стал центром государственного синто, фактически заменившего мно-
жество богов одним "живым богом". Теоретическим обоснованием тэн-
ноизма стал сложный комплекс понятий - "кокутай" (в
приблизительном переводе "национальная сущность", в дословном -
"тело государства"). Компоненты кокутай - это "божественное"
происхождение японцев и их государства, непрерывность в веках импе-
раторской династии, национальная самобытность, воплощающаяся в
особом характере японца с его моральными добродетелями, вернопод-
данностью и сыновней почтительностью. Идеологи тэнноизма, исполь-
зуя традиционную концепцию "гармоничного государства",
содействовали укреплению националистических тенденций, а в конеч-
ном счете - в готовящихся войнах - освящению милитаризма (про-
пагандой "божественной миссии" - "хакко ити у" - "весь мир под
одной крышей").
В целом комплекс государственного синто включал: династийный
синто, являвшийся достоянием императорской семьи; тэнноизм -
культ императора; храмовый - в котором существенно почитание как

общеяпонских, так и локальных богов; домашний - с камиданом -
миниатюрным аналогом храмового места священнодействия.
После поражения Японии во второй мировой войне в условиях
общедемократического подъема началось осуществление курса демок-
ратизации страны. Предпринимались меры по искоренению
милитаризма и тэнноизма. В 1946 г., в новогоднем обращении к на-
роду, император Хирохито отрекся от божественного происхождения.
Были проведены прогрессивные реформы в системе образования, отме-
нено "моральное воспитание" в школах, опиравшееся на культ импе-
ратора. Конституция 1947 г. изменила статус императора, теперь он
объявлялся "символом государства и единства нации".
Однако положение государственного синто не было кардинально
изменено. Основным направлением политики возрождения тэнноизма
становятся попытки восстановить синтоизм в статусе государственной
религии. В 1946 г. высшим синтоистским руководством была создана
Ассоциация синтоистских святилищ - Дзиндзя хонтё, которая поз-
волила сохранить единую централизованную систему управления
святилищами. В Ассоциацию вошла значительная их часть - более 78
тысяч. Это позволило добиться передачи в собственность святилищ
занимаемых ими обширных земельных участков, которые ранее в
большинстве случаев принадлежали государству.
Уже в 1952 г. обрядность императорского двора приобрела характер
официальных государственных церемоний. Были проведены как госу-
дарственный акт синтоистские церемонии возведения Акихито (сына
правящего императора Хирохито) в сан наследника престола и его
свадьба в 1959 г. Не менее важным этапом укрепления идеи госу-
дарственного синто стало возрождение обараи - обряда великого
очищения от скверны всей японской нации. Символическое участие
в обряде высшего религиозного лица государства подчеркивало
единство национальной религии и императорской власти.
В 1966 г. восстановлен отмененный конституцией 1947 г. праздник
"кигэнсэцу" - день основания государства, который отмечается еже-
годно 11 февраля. В школьные учебники была вновь включена
мифологическая эра истории со сведениями о "божественном"
происхождении императорской династии и народа. Особое место в
стремлении восстановить тэнноизм занимает храм Ясукуни, постро-
енный в 1868 г. в Киото в честь воинов, павших за императора, и
после буржуазной революции перенесенный в Токио. Святилище на-
ходилось в ведении министерства армии и военно-морского флота.
В 1969 г. на основе Ассоциации синтоистских святилищ была соз-
дана Синтоистская политическая лига - организация, которая впер-
вые после ликвидации государственного синто открыто ставила
политическую задачу участия в управлении государством. В январе
1989 г. скончался император Хирохито. Система синто определяла весь
разнообразный комплекс церемоний в ритуале престолонаследования.

Вручение "божественных регалий", государственной и императорской
печати, первый прием императором высокопоставленных должностных
лиц по решению правительства были проведены не только как сугубо
религиозные церемонии, но и как государственный акт.

Китай – удивительная страна. В ней мирно и в гармонии сосуществуют несколько религий. Это Буддизм, Конфуцианство и Даосизм. Эти религии разные по своей сути, разные по философии, лежащей в их основе, но они мирно сосуществуют, уважают друг друга. Существует распространенный сюжет китайских картин, изображающий Будду, Конфуция и Лао-Цзы (основатели этих религий) вместе.

Сегодня я расскажу о Пекинском Храме Конфуция, постараюсь немного раскрыть перед вами и суть этой религии, основанной мудрым человеком 2500 лет назад, чьи наставления легли в основу философии практически всех восточных стран – Китая, Японии, Кореи, Вьетнама, итд.

Конфуций (или в китайской транскрипции Кун Цзы) – китайский философ, живший в 551г. до Н.Э – 479г. до Н.Э. – 2500 лет назад. Он родился в знатной семье. Его отцу было 63 года, и он умер через три года после рождения сына, и в основном Конфуция воспитывала молодая мать. Его мать была доброй и благородной женщиной, что оказало влияние на раннее формирование характера мальчика. В 7 лет Конфуций пошел в школу, где показал недюжинную восприимчивость к учениям. Его учили грамоте, музыке, управлению колесницей, стрельбе из лука – всему, чему учили знатных китайцев того времени. Играм с детьми он часто предпочитал беседы с мудрыми старцами, чем немало удивлял окружающих.

В 17 лет он, как сказали бы сейчас, окончил школу с золотой медалью – сдал все экзамены на максимальный результат. После этого он пошел на государственную службу. В начале он был хранителем амбаров, затем смотрителем скота царства Лу (в те времена единого Китая еще не было, и он представлял собой множество мелких царств). Конфуция спрашивали – не беспокоит ли его то, что он не занимает почетных должностей. Он отвечал – «Не беспокойся о том, что не занимаешь высокого поста. Беспокойся о том, хорошо ли служишь на том месте, где находишься».

К 25 годам он приобрел столь большую известность, как умудренная личность, что его пригласили в столицу. Обычно в русских источниках написано, что его пригласили в столицу Поднебесной. Но дело в том, что никакой Поднебесной, как единого государства тогда не было, и столицы, соответственно, тоже. Возможно это был столица его государства – Лу. Это был «Период Весны и Осени» и, возможно, его пригласили в Чжи, столицу царства Янь – самого сильного царства Китая того времени. По сути, в последствии, много позже, этот город стал Пекином. Там он стал активно продвигать идею образованности, как основу жизни культурных людей. Он основал учебное учреждение, где стали воспитываться молодые люди, в последствии занимавшие ответственные посты в государстве, в случае успешной сдачи экзаменов. Много позже, в 1302 году, как наследник той первой школы, был построен Пекинский имперский колледж.

Со временем Конфуций стал столь известен, что он занял пост министра правосудия – самый ответственный пост государства. А его ученики, люди образованные, заняли множество постов в государстве и принесли ему процветание и благоденствие. Столь быстрый прогресс государства, благодаря усилиям одного человека, испугал многих соседей, да и старые чиновники не были рады, что их места занимают образованные молодые люди из школы Конфуция.

Наветы недоброжелателей привели к тому, что император перестал доверять Конфуцию, и следовать его советам, и тогда Конфуций ушел. Он отправился в путешествие по стране, везде проповедуя необходимость образования, уважения предков, добродетельности. Он не делал различие между знатными людьми или бедняками. «Мой долг распространяется на всех людей без различия, ибо я считаю всех, кто населяет землю, членами одной семьи, в которой я должен исполнять священную миссию Наставника». Он так же не собирал толпу последователей, призывая их следовать за собой. Наоборот, он всегда проповедовал проявление уважения к своему делу, профессии, своим корням и семье.

В учении Конфуция добродетель неотделима от образования. Он пытался показать людям, что жизнь образованного человека лучше, и полезнее для общества, чем жизнь невежды. По сути, Конфуций не создавал религию, он проповедовал принципы добродетельной жизни, гармонии в семье, гармонии в государстве, процветания для всех – от правителей до крестьян, происходящего из добросовестного исполнения своей роли всеми людьми.

Сам Конфуций описывал всю свою биографию так –
«В 15 лет я обратил свои помыслы к учению.
В 30 лет - я обрёл прочную основу.
В 40 лет - я сумел освободиться от сомнений.
В 50 лет - я познал волю Неба.
В 60 лет - я научился отличать правду от лжи.
В 70 лет - я стал следовать зову моего сердца и не нарушал Ритуала».
Он умер в 479 году до нашей эры, не оставив после себя никаких письменных источников. Ученики Конфуция уже после его смерти написали книгу «Аналекты Конфуция» (она же «Лунь Юй»), это своего рода сборник диалогов Учителя с его Учениками. Они написаны на древне Китайском, и с трудом поддаются хорошему переводу на русский. Так например то, что принято переводить как «благородный муж» – не имеет никакого отношения к происхождению человека, а лишь оценка его сути. А «деревенщина» – не крестьянин, а противоположность «благородному мужу», то есть человек не добродетельный, не испытывающий тяги к знаниям и почтения к предкам. Вдумайтесь в эти мудрые слова…

«Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово - взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе»».

«Есть грубую пищу, пить воду и спать на согнутом локте - в этом тоже заключается удовольствие. Неправедное богатство, при том соединенное с знатностью, для меня подобно мимолетному облаку.»

«Учитель сказал: “Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине. Если же воспитанность превосходит естественность, он подобен книжному червю. После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем”

«Учитель сказал: “Благородный муж беспокоится о том, что не обладает способностями, но не беспокоится о том, что люди не знают о нем”»

«Учитель сказал: “Теперь о деревенщине. Можно ли вместе с ним служить государю? Пока он не получил чина, он боится, что может не добиться его, когда же он получит его, он боится его потерять. Боясь же его потерять, он готов на все”»

Через 2500 лет после жизни Конфуция, его учение живо, как религия Конфуцианство. Но это весьма необычная религия. Сам Конфуций никогда не говорил о себе, как об объекте поклонения, лишь как об Учителе, коим он и являлся фактически. Однако он чтил и учил чтить распространенные во времена его жизни традиции почитания предков. Со временем именно это и стало, скажем так, сверхъестественной составляющей Конфуцианства. Но все же никаких богов в Конфуцианстве нет. Во главу угла ставится именно благодетельная жизнь человека, честное выполнение своих обязанностей в обществе, почтительное отношение к живым, равно как и мертвым, предкам. Смерть рассматривается, как естественное продолжение жизни, и все, что человек делает при жизни, должно быть и направлено на улучшение его жизни и жизни тех, кто его окружает, а не на далекую и неведомую жизнь после смерти.

«Я передаю, а не сочиняю. Я верю в древность и люблю ее», - говорил Конфуций. Традиция - корень мира. Если хочешь, чтобы ствол и ветви были крепкими и приносили плоды, вернись к своим подлинным корням, к истокам, поверь и полюби…». Это учение легло в основу всей жизни восточных стран. Посмотрите, как в Китае относятся к своим корням, ведь их история не прерывалась вот уже более 3000 лет! Многие пытались неоднократно покорить Китай, и многим это удавалось, но раз за разом чужаки изгонялись, а традиции возвращались на место.

Как говорится – почувствуйте разницу. Ведь наше государство, столь же великое, как Китай, а по размеру значительно его превосходящее, уже почти не помнит того, что было более 1000 лет назад. Потому что крещение Руси прошло «огнем и мечем» по нашим землям, вырвав все корни, что было принято нашими тогдашними правителями с радостью, одобрено и поддержано. Да и в последствии, наш народ часто сам приглашал зарубежных правителей править собой. Добровольно. По сути бОльшая часть так называемых русских царей, русскими то фактически и не являлись.

В 18-19 веках Христианство попыталось с присущим ему напором проникнуть и в Китай. Но будучи не в состоянии понять гармоничное сосуществование разных учений, принялось уничтожать памятники «религий, ведущих людей в Ад», древние манускрипты, ценнейшие книги. Было уничтожено весьма много, и это привело к тому, что христианские миссии были запрещены. В 1840м, проиграв в «Опиумной Войне» Китай был вынужден снять запрет, но позже было введено ограничение на деятельность христианских священников не-китайцев, действующее до сих пор. Христианство не получило большого распространения. И хотя Китай и его религии очень терпимы к разным верованиям, но философия христианства настолько далека для местных людей, что оно просто не приживается.

Однако, вернемся к Конфуцианству Пекинскому храму, фотографии которого вы и видели до сих пор. Мистическая составляющая этой религии удивительно мала, по этому храмы Конфуция наполнены вовсе не образами богов. Храмовый двор уставлен часовенками с памятными стелами, исписанными именами тех, кто блестяще сдал экзамены в государственных школах.

Внутри храмов – алтари особо отличившихся в древности людей, ставших великими философами, чиновниками, принесшими процветание своим правлением, учителями. Перед каждым алтарем стоят символические подношения – горшочки, вазы, каменные бараны. Все это – жертвы великим предкам. Не знаю, что именно в горшочках, а вот живые бараны заменены каменными, гуманно.

На заднем дворе храма находятся скульптуры великих государственных мужей прошлого. Кто именно это такие, я не знаю, и когда жили эти люди- не понятно, но явно сами скульптуры не древние, я обнаружил на заднем дворе примерно такое же количество скульптур в полуразрушенном состоянии, видимо предыдущий комплект, который был заменен новыми скульптурами.

Повсюду в храме висят красные таблички с желаниями, подписанные людьми. Они создают такой красный покров на каждом заборчике, на каждом дереве.

Вообще храм Конфуция – удивительное место. Тут не так много народа, по всюду стоят живые цветы, растут старательно выращенные деревья, красиво увитые фикусами, и царит спокойствие. Везде стоят лавочки, где можно сесть и насладиться спокойствием этого места, звенящей внутренней красотой аллей. Не о таких ли местах мечтает каждый, кто хоть немного в душе философ?

А рядом с храмом, соседняя территория – имперский колледж, говорят тот самый, созданный когда то самим Конфуцием. Конечно не в смысле здания и даже не в смысле территории, но то же самое учебное учреждение. В него ведут ворота, богато украшенные изразцами и драконами. Ворота очень красивые.

По центру, в окружении воды, стоит центральный лекционный зал, где сам император читал лекции перед учениками колледжа. Колледж готовил государственных чиновников, и Император часто читал там лекции.

Те, кто заканчивал колледж успешно, овладевал каллиграфией, математикой, литературой и философией, направлялись на престижные работы, Ии со временем могли надеяться занять солидные государственные чины. Те же, кто плохо заканчивал колледж, в разные времена либо отсылались подальше от столицы, заниматься примитивной работой, либо их просто казнили, чтобы бездарные управленцы не могли случайно занять значимые посты.

Кафедра, с которой выступал Император, выглядит очень красиво. Представьте как среди всего этого красно-золотого величия с небольшими вкраплениями голубого, восседает фигура в желтом одеянии (императорский цвет), расшитом лазурными дрконами!

Ну и в заключении о том, как доехать до Пекинского Храма Конфуция (北京孔庙) и имперского колледжа (国子监). Это очень просто. На метро, вам нужно доехать до остановки Yonghegong Lama Temple. Выход в этой остановки расположен прямо в стене храма Юнхэгун (рассказ о нем будет следующим). А напротив Юнхэгуна есть улочка, по которой надо пройти метров 100 буквально, и вы окажетесь у входя в храм Конфуция.

Post Views: 290

Все отмеченные особенности системы верований и культов в древнем Китае сыграли огромную роль в становлении основ традиционной китайской цивилизации: не мистика и метафизические абстракции, но строгий рационализм и конкретная государственная польза; не эмоциональный накал страстей и личная связь индивида с божеством, но разум и умеренность, отказ от личностного в пользу общественного; не духовенство, направляющее эмоции верующих в русло, возвеличивающее бога и усиливающее значение религии, но жрецы-чиновники, исполняющие свои административные функции, частью которых были регулярные религиозные отправления. Все эти специфические особенности складывавшейся в иньско-чжоуском Китае системы ценностей за тысячелетие, предшествовавшее эпохе Конфуция, подготовили страну к восприятию тех принципов и норм жизни, которые навсегда вошли в историю под наименованием конфуцианства. Сущность их уже тогда, задолго до Конфуция, сводилась к ослаблению иррационального начала религии и возвеличению рационального начала этики, к подчинению религиозно-этических норм требованиям социальной политики и администрации.

Не связь типа "бог - личность", прямая либо опосредованная фигурой жреца, богослова, как это было характерно для иных религий, а связь принципиально иного типа: "Небо, как символ высшего порядка,- земное общество, основанное на добродетели", опосредованная личностью осененного небесной благодатью правителя, была императивом древнего Китая. Этот императив, стократно усиленный конфуцианством, определил на тысячелетия важные стороны жизни Китая, включая структурную прочность государства и общества и ограничение роли личности с ее эмоциями и страстями.

Конфуций (Кун-цзы, 551-479 до н. э.) родился и жил в эпоху больших социальных и политических потрясений, когда чжоуский Китай находился в состоянии тяжелого внутреннего кризиса. Власть чжоуского правителя-вана давно ослабла, хотя номинально он продолжал считаться сыном Неба и сохранял свои функции первосвященника. Разрушались патриархально-родовые нормы, в жестоких междоусобицах гибла родовая аристократия, на смену ей приходила централизованная власть правителей отдельных царств, опиравшихся на складывавшийся вокруг них административно-бюрократический аппарат из незнатного служилого чиновничества. Как явствует из древнекитайской хроники Чунь-цю, по традиции приписываемой самому Конфуцию, и охватывающей события VIII-V вв. до н. э., правители и их родственники, аристократы и сановники в безудержной борьбе за власть, влияние и богатство не останавливались ни перед чем, вплоть до безжалостного уничтожения родных и близких. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа - все это вызывало резкую критику ревнителей старины. Объективная обстановка побуждала их выступать с новыми идеями, которые можно было бы противопоставить царившему хаосу. Однако для того, чтобы это отрицание современности имело моральное право на существование и приобрело необходимую социальную силу, оно должно было опираться на признанный авторитет. Конфуций нашел такой авторитет в полулегендарных образцах глубокой древности.

Стремление опираться на древние традиции и тем самым воздействовать на современников в желаемом направлении знакомо истории всех обществ, это своего рода общесоциологическая закономерность. Однако особенностью конфуцианства было то, что в его рамках это естественное стремление было гипертрофировано и со временем превратилось чуть ли не в самоцель. Пиетет перед идеализированной древностью, когда правители отличались мудростью и умением, чиновники были бескорыстны и преданны, а народ благоденствовал, через несколько веков после смерти философа стал основным и постоянно действовавшим импульсом общественной жизни Китая.

Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создал свой идеал совершенного человека, цзюнь-цзы.

Социальный идеал Конфуция. Высокоморальный цзюнь-цзы, сконструированный философом в качестве модели, эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга. Понятие гуманность (жэнь) трактовалось Конфуцием необычайно широко и включало в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т. п. Жэнь - это высокий, почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств, которыми обладали лишь древние; из современников Конфуций, включая и себя, считал гуманным лишь своего рано умершего любимого ученика Янь Хуэя. Однако для настоящего цзюнь-цзы одной гуманности было недостаточно. Он должен был обладать еще одним важным качеством - чувством долга (и), продиктованным внутренней убежденностью в том, что следует поступать именно так, а не иначе. Долг - это моральное обязательство, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам. Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом. "Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде",- учил Конфуций. В понятие "и" поэтому включались стремление к знаниям, обязанность учиться и постигать мудрость древних. Конфуций разработал и ряд других понятий, включая верность и искренность (чжэн), благопристойность и соблюдение церемоний и обрядов (ли).

Следование всем этим принципам было обязанностью благородного цзюнь-цзы, который в сборнике изречений Конфуция Луньюй определяется как человек честный и искренний, прямодушный и бесстрашный, всевидящий и понимающий, внимательный в речах, осторожный в делах. В сомнении он должен справляться, в гневе - обдумывать поступки, в выгодном предприятии заботиться о честности; в юности он должен избегать вожделений, в зрелости - ссор, в старости - скряжничества. Истинный цзюнь-цзы безразличен к еде, богатству, жизненным удобствам и материальной выгоде. Всего себя он посвящает служению высоким идеалам, служению людям и поиску истины. Познав истину утром, он "может спокойно умереть вечером".

Таким образом, "благородный человек" Конфуция - это умозрительный социальный идеал, назидательный комплекс добродетелей. Однако с течением времени и в связи с ростом авторитета Конфуция и его учения этот абстрактно-утопический идеал все более становился обязательным для подражания эталоном, приблизиться к которому было делом чести и социального престижа для каждого и особенно для тех представителей высшего сословия ученых-чиновников, профессиональных бюрократов-администраторов, которые с эпохи Хань (III в. до н. э.- III в. н. э.) стали управлять китайской конфуцианской империей. К этому времени многое в созданном Конфуцием идеале изменилось.

Конфуций вполне искренне стремился создать идеал рыцаря добродетели, боровшегося за высокую мораль, против царившей вокруг несправедливости. Но, как это нередко случается, с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся преимущественно в демонстрации преданности старине, уважения к старшим, напускной скромности и добродетели. Многочисленные последователи и почитатели Конфуция, слепая преданность которых каждому слову философа тоже в немалой степени способствовала превращению его учения в закостенелую догму, стали видеть в идеале цзюнь-цзы не столько выражение внутренней цельности и благородства, сколько внешнее оформление благопристойности. В средневековом Китае постепенно сложились и были канонизированы определенные нормы и стереотипы поведения каждого человека в зависимости от занимаемого им места в социально-чиновной иерархии. Они нашли свое наиболее наглядное отражение в том, что обычно именуется "китайскими церемониями".

В любой момент жизни, на любой случай, в счастье и горе, при рождении и смерти, поступлении в школу или назначении на службу - всегда и во всем существовали строго фиксированные и обязательные для всех правила поведения. В эпоху Хань был составлен подробный свод этих правил внешней учтивости и церемониала - трактат Лицзи, компендиум конфуцианских норм, имевший обязательную силу на протяжении двух с лишком тысяч лет. Все записанные в этом обряднике правила следовало знать и применять на практике, причем с тем большим тщанием, чем более высокое положение в обществе человек занимал. Так, учение Конфуция о цзюнь-цзы, модернизированное и приспособленное к потребностям централизованной империи с ее мощным бюрократическим аппаратом, явилось одной из основ, на которых зиждилось гигантское здание китайского государства.

Социальный порядок по Конфуцию. Конфуций, отталкиваясь от сконструированного им социального идеала, сформулировал основы того социального порядка, который хотел бы видеть в Поднебесной: "Пусть отец будет отцом, сын - сыном, государь - государем, чиновник - чиновником", т. е. пусть все в этом мире хаоса и сумятиц станет на свои места, все будут знать свои права и обязанности и делать то, что им положено. Упорядоченное таким образом общество должно состоять из двух основных категорий, верхов и низов - тех, кто думает и управляет, и тех, кто трудится и повинуется. Такой социальный порядок Конфуций и второй основоположник конфуцианства Мэн-цзы (372-289 до н. э.), как и все их последователи, считали вечным и неизменным, идущим от мудрецов легендарной древности. Критерием разделения общества на верхи и низы должны были служить не знатность происхождения и тем более не богатство, которое Конфуций и Мэн-цзы откровенно презирали, но только знания и добродетели, а точнее - степень близости человека к идеалу цзюнь-цзы.

Формально этот критерий открывал путь наверх для любого, и сам Конфуций гордился тем, что давал свои знания всякому, кто приносил "связку сушеного мяса", т. е. плату за обучение. Фактически же дело обстояло много сложнее: сословие чиновников было отделено от простого народа труднопреодолимой преградой - "стеной иероглифов", т. е. грамотностью, которая и определяла социальное положение и имущественный ценз человека на протяжении всей истории Китая. Уже в Лицзи было специально оговорено что ли (т. е. церемониал, обряды) не имеют отношения к простонародью и что грубые телесные наказания не применяются по отношению к грамотеям. Правда, удачливые выходцы из низов, овладев грамотой, могли сделать карьеру и оказаться наверху. Но в принципе это ничего не меняло: получив образование и конфуцианское воспитание, любой становился опорой того порядка, к неизменности которого призывало само учение.

Конечной и высшей целью управления Конфуций и Мзн-цзы провозглашали интересы народа. Конфуций сурово осуждал своего бывшего ученика Цю, ставшего министром, за непомерные поборы с крестьян ("Он не мой ученик!"). Мэн-цзы учил, что из трех важнейших элементов государства на первом месте стоит народ, на втором - божества и лишь на третьем - государь. Однако те же апостолы конфуцианства были глубоко убеждены в том, что самому народу его собственные интересы непонятны и недоступны и что без постоянной отеческой опеки образованных конфуцианцев-управителей он обойтись никак не может: "Народ следует заставлять идти должным путем, но не нужно объяснять, почему" (Луньюй, гл. VIII, § 9).

Одной из важных основ социального порядка, по Конфуцию, было строгое повиновение старшим. Любой старший, будь то отец, чиновник, наконец, государь, - это беспрекословный авторитет для младшего, подчиненного, подданного. Слепое повиновение его воле, слову, желанию - это элементарная норма для младших и подчиненных, как в рамках государства в целом, так и в рядах клана, корпорации или семьи. Не случайно Конфуций любил говорить, что государство - это большая семья, а семья - малое государство. Этим сравнением подчеркивался не только патернализм внутри общества, но и тот строй семейной жизни, который реально существовал и сохранялся в старом Китае вплоть до недавнего времени: основа семьи - беспрекословное повиновение младших старшим, детей родителям.

Культ предков и нормы "сяо". Речь идет о культе предков - как мертвых, так и живых. Значительно изменив содержание и формы этого культа, известного в своих основных чертах едва ли не всем народам ("Чти отца и матерь свою",- сказано в Библии), конфуцианство придало ему глубокий смысл символа социального порядка и превратило era в первейшую обязанность каждого китайца, универсальную и всеобщую норму поведения. Именно с этой целью Конфуций разработал учение о сяо, сыновней почтительности.

Сяо, как считал Конфуций,- это основа гуманности. Быть почтительным сыном обязан каждый, а особенно - человек грамотный, образованный, гуманный, стремящийся к идеалу цзюдь-цзы. Смысл сяо, как его толкует Лицзи,- служить родителям по правилам ли, похоронить их по правилам ли и приносить им жертвы по правилам ли. Согласно этим правилам, подробно и обстоятельно растолкованным в Лицзи, почтительный сын должен всю жизнь преданно заботиться о родителях, прислуживать и угождать им, быть готовым на все во имя их здоровья и блага, чтить их при любых обстоятельствах. Даже если отец недобродетелен, если он злодей, вор или убийца, почтительный сын обязан лишь смиренно увещевать родителя, униженно просить его вернуться на стезю добродетели. В средневековом Китае считалось нормальным и даже поощрялось законом, что сын не смеет свидетельствовать против отца, что опять-таки восходит к Конфуцию, который как-то в полемике заявил, что прямота и честность не в том, чтобы предать отца, а в том, чтобы покрыть его, даже если он "украл барана".

Культ сыновней почтительности с течением времени достиг в Китае всеобщего признания, стал нормой жизни, а выдающиеся примеры сяо, собранные в сборнике "24 примера сяо", превратились в объект восхищения и подражания. Вот несколько образцов сяо из этого сборника: бедняк, продавший сына, чтобы накормить умирающую с голода мать, находит в огороде сосуд с золотом и надписью "за твое сяо"; восьмилетний мальчик в летние ночи не отгоняет от себя комаров - пусть они лучше жалят его, а то ведь станут беспокоить его родителей; почтительный сын в голодный год отрезал от себя кусок тела, дабы сварить бульон для ослабевшего отца; добродетельный ханьский император Вэнь-ди во время трехлетней болезни матери не отходил от ее ложа, лично готовил ей еду и пробовал все предназначавшиеся ей лекарства. Эти и многие другие аналогичные рассказы призваны были с детства воспитывать в почтительном сыне готовность к самопожертвованию во имя культа предков.

Культ семьи и клана. Конфуцианский культ предков и нормы сяо способствовали расцвету культа семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи намного превосходили интересы отдельно взятой личности, которая рассматривалась лишь в аспекте семьи, сквозь призму ее вечных.- от далеких предков к отдаленным потомкам - интересов. Подросшего сына женили, дочь выдавали замуж по выбору и решению родителей, причем это считалось настолько нормальным и естественным, что проблема любви при этом вовсе не вставала. Любовь, т. е. нечто личное и эмоциональное, всегда находилась в совсем иной плоскости, на неизмеримо более низком уровне, чем интересы семьи, считавшиеся категорией высокого морального долга, "и". Любовь могла придти после брака, могла и не приходить вовсе (мужчины из состоятельных семей могли компенсировать ее отсутствие выбором себе наложницы по вкусу - этому жена не имела права препятствовать, хотя на практике случалось по-разному). Но это никогда не мешало нормальному существованию семьи и выполнению супругами своего осознанного социально-семейного долга, который выражался опять-таки в соблюдении интересов семьи, т. е. в рождении Детей, прежде всего сыновей, призванных продолжить род, упрочить позиции семьи в веках.

Отсюда - постоянная тенденция к росту семьи. Большая нерасчлененная семья (та семья, которую имел в виду Конфуций, когда он сравнивал ее с государством) существовала и до Конфуция, но по преимуществу среди знати. Конфуцианство своим культом предков и сяо создало дополнительные стимулы для ее небывалого расцвета: при наличии хотя бы мало-мальски благоприятных экономических возможностей стремление к совместному проживанию близких родственников становилось решающим импульсом и резко преобладало над сепаратистскими тенденциями. В результате большие семьи, включавшие в себя несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей, множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма распространенным явлением на протяжении всей истории Китая (образ жизни одной из них хорошо описан в классическом китайском романе "Сон в красном тереме"). Такие семьи делились обычно лишь после смерти отца, а то и обоих родителей. Старший сын занимал место главы семьи и получал большую долю наследства, в том числе и дом с храмом предков, тогда как остальная часть общего имущества делилась поровну между всеми остальными сыновьями. Все новые семьи, основанные младшими братьями (а каждый из них становился главой своего, бокового по отношению к главному культа предков), в течение длительного времени продолжали находиться в зависимости от старшего брата, являвшегося теперь главой основной линии культа, общего для всего клана. Возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню, особенно на юге страны, где кланы бывали наиболее сильны.

Разумеется, в рамках такого клана в принципе действовали все те же социально-экономические закономерности, что и в масштабах общества в целом. Одни семьи за десятилетия становились беднее и приходили в упадок, другие, напротив, могли разбогатеть, причем в этом случае к ним начинали тяготеть обедневшие сородичи и их дом становился центром клана. Бедные родственники за мелкие подачки помогали своему разбогатевшему сородичу, а богатый хозяин клана умело использовал семейно-клановые традиции для беззастенчивой эксплуатации их труда. Возникала семейно-клановая корпорация, в рамках которой верхи и низы были крепко спаяны как родством, так и традициями, нормами клановой взаимопомощи, основанными все на том же культе предков и сяо.

Сила и авторитет этих корпораций признавались властями, охотно предоставлявшими им решение различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел. И сами кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав. Символом их кланового единства был родовой храм предков с могильными и храмовыми землями, отчуждать которые считалось недопустимым. В эти храмы в дни торжественных праздников собирались все члены клана, подчас сотни сородичей. После ритуальной части на таких собраниях решались и деловые вопросы. Принято было выносить на суд родственников все заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семья и клан.

И в семье, и в обществе в целом любой, в том числе влиятельный глава семьи, важный чиновник императора, всегда представлял собой, прежде всего социальную единицу, вписанную в строгие рамки конфуцианских традиций, выйти за пределы которых было невозможно: это означало бы "потерять лицо", а потеря лица для китайца равносильна гражданской смерти. И если сынки богатых родителей в молодости могли позволить себе протранжирить толику отцовских денег в злачных местах больших городов, то это бывало лишь эпизодом в их жизни, не более. В принципе отклонения от нормы не допускались, и никакой экстравагантности, оригинальности ума или внешнего облика китайское конфуцианское общество не поощряло: строгие нормы культа предков и соответствующего воспитания подавляли эгоистические наклонности в ребенке с детства. Человек с первых лет жизни привыкал к тому, что личное, эмоциональное, свое на шкале ценностей несоизмеримо с общим, принятым, рационально обусловленным и обязательным для всех.

Рассмотренные выше аспекты теории и практики конфуцианства не исчерпывают всего того, что, включало в себя это учение. Но именно эти важнейшие принципы социальной политики и этики были главным в конфуцианстве, им было суждено сыграть решающую роль в судьбах Китая.

Конфуцианство и легизм. Процесс превращения конфуцианства в официальную доктрину централизованной китайской империи занял немалое время. Сначала необходимо было детально разработать учение, добиться его распространения в стране, что и было с успехом исполнено последователями Конфуция. Философ любил говорить, что он не создает, а только передает потомкам забытые традиции великих древних мудрецов. Действительно, многое из того, чему учил Конфуций, было уже в зародыше ранее. Однако нет необходимости доказывать, сколь важное, значение имеет вовремя сделанный акцент. В этом смысле проделанную Конфуцием огромную работу по трансформации древних институтов и традиций, приспособлению их к условиям развитого общества нельзя не считать оригинальной и творческой. Конфуцианцы, многие из которых посвятили свою жизнь профессии учителя, уделили массу времени и сил обработке и интерпретации тех древних сочинений, которые использовались ими в процессе обучения. Основная тенденция отбора сводилась к тому, чтобы сохранить все наиболее важное и всячески усилить в нем назидательный акцент. Так были отредактированы книга песен Шицзин, книга исторических преданий Шуцзин, летопись Чуньцю, которые включали в себя почти все из сохранившихся сведений о наиболее древних и потому особо почитавшихся страницах китайской истории. Именно из этих конфуцианских книг китайцы последующих поколении узнавали о древности; само чтение и изучение их способствовали усвоению основ конфуцианства.

Успехам конфуцианства в немалой степени способствовало и то, что это учение базировалось на слегка измененных древних традициях, на привычных нормах этики и культа. Апеллируя к самым тонким и отзывчивым струнам души китайца, конфуцианцы завоевывали его доверие тем, что выступали за милый его сердцу консервативный традиционализм, за возврат к "доброму старому времени", когда и налогов было меньше, и люди жили лучше, и чиновники были справедливее, и правители мудрее...

В условиях эпохи Чжаньго (V-III вв. до н. э.), когда в Китае ожесточенно соперничали различные философские школы, конфуцианство по своему значению и влиянию стояло на первом месте. Но несмотря на это, предлагавшиеся конфуцианцами методы управления страной тогда не получили признания. Этому помешали соперники конфуцианцев - легисты.

Учение законников-легистов резко отличалось от конфуцианского. В основе легистской доктрины лежал безусловный примат писаного закона, сила и авторитет которого должны держаться на палочной дисциплине и жестоких наказаниях. Согласно легистским канонам, разрабатывают законы мудрецы-реформаторы, издает их государь, а осуществляют на практике специально отобранные чиновники и министры, опирающиеся на мощный административно-бюрократический аппарат. Почтение к закону и администрации обеспечивается специальной системой круговой поруки, которая, в свою очередь, держится на практике суровых наказаний даже за мелкие проступки. Наказания уравновешиваются поощрением за лояльность в виде присвоения очередного ранга, повышающего социальный статус его обладателя. В учении легистов, практически не апеллировавших даже к Небу, рационализм был доведен до своей крайней формы, порой переходившей в откровенный цинизм, что можно легко проследить на примере деятельности ряда легистов-реформаторов в различных царствах чжоуского Китая в VII-IV вв. до н. э. Однако не рационализм или отношение к Небу было основным в противостоянии легизма конфуцианству. Гораздо важнее было то, что конфуцианство делало ставку на высокую мораль и древние традиции, тогда как легизм выше всего ставил закон, державшийся на строгих наказаниях и требовавший абсолютного повиновения сознательно оглупленного народа. Конфуцианство ориентировалось на прошлое, а легизм бросал этому прошлому открытый вызов, предлагая в качестве альтернативы крайние формы авторитарной деспотии.

Грубые методы легизма для правителей были более приемлемыми и эффективными, ибо они позволяли тверже держать в руках централизованный контроль над частным собственником, что имело огромное значение для усиления царств и успехов в их ожесточенной борьбе за объединение Китая. Наиболее последовательно легистские реформы были проведены министром Шан Яном в окраинном западном царстве Цинь, которое после этих реформ, покончивших с пережитками патриархально-кланового прошлого, стало быстро усиливаться. Усиление Цинь привело в конце III в. до н. э. к захвату правителем этого царства всей территории чжо-уского Китая и к провозглашению им новой династии - Цинь. Основатель династии император Цинь Ши-хуан-ди (259-210 гг. до н. э.) распространил на весь Китай ту схему администрации, которая была выработана Шан Яном. Все население большой страны с сильными патриархально-клановыми традициями, укрепившимися во многом стараниями конфуцианцев, было обязано беспрекословно повиноваться эдиктам императора. Шедшие вразрез с установившимися нормами, эти эдикты вызывали протесты, в стране возникали конфликты, зрело недовольство, подавлявшееся насилием и репрессиями. Неслыханные поборы и повинности, взимавшиеся с населения (жители Поднебесной обязаны были одновременно строить Великую стену и дворцовый комплекс в столице, что крайне истощало казну и силы людей), привели к кризису. Кризис завершился мощным народным восстанием, которое вскоре после смерти Цинь Ши-хуанди смело с лица земли основанную им империю, на обломках которой предводитель восставших крестьян Лю Бан основал новую династию Хань.

С династией Цинь был скомпрометирован и пал легизм. Проверка на практике его идей оказалась достаточной, чтобы выявить его несостоятельность для Китая того времени. Откровенно тоталитарная доктрина легистов с ее презрением к людям во имя процветания государства оказалась нежизнеспособной; легизм потерпел поражение. Но для сохранения уже сложившейся имперской структуры, для процветания ее господствующих верхов, осуществлявших свою власть с помощью мощного административно-бюрократического аппарата, созданного стараниями легистов, необходима была доктрина, которая сумела бы придать всей этой системе благопристойный и респектабельный облик. Такой доктриной оказалось конфуцианство.

Синтез конфуцианства и легизма оказался не столь уж сложным делом. Во-первых, несмотря на многие различия, легизм и конфуцианство имели немало общего: сторонники обеих доктрин мыслили рационалистически, для тех и других государь был высшей инстанцией, министры и чиновники - его основными помощниками в управлении, а народ - невежественной массой, которой следовало руководить должным образом для ее же блага. Во-вторых, синтез этот был необходим: введенные легизмом методы и институты (централизация администрации и фиска, суд, аппарат власти и т. п.), без которых нельзя было управлять империей, в интересах той же империи следовало сочетать с уважением к традициям и патриархально-клановым связям. Это и было сделано, причем наибольший вклад в осуществление синтеза внес ханьский император У-ди, министр-реформатор которого Дун Чжун-шу сильно видоизменил характер первоначального конфуцианства и превратил его в официальную государственную идеологию.

Трансформация конфуцианства. Превращение конфуцианства в официальную идеологию явилось поворотным пунктом, как в истории этого учения, так и в истории Китая. Придя на службу, став чиновниками, взяв в свои руки управление страной с ее сложившейся социальной структурой и мощным централизованным бюрократическим аппаратом, конфуцианские ученые стали по-иному относиться к собственной доктрине. В центре их внимания оказались теперь интересы сохранения и упрочения той системы, с которой они себя идентифицировали и которую считали реализацией заветов Конфуция. Это означало, что на передний план в трансформированном в Хань конфуцианстве должны были выйти те положения учения и в таких формах, какие способствовали бы сохранению и неизменности принятых и признанных всеми порядков.

Если раннее конфуцианство, призывая учиться у древних, предполагало за каждым право самому размышлять, то теперь входила в силу доктрина абсолютной святости и непреложности древних канонов и мудрецов, каждого их слова. Чтобы служить задачам стабилизации государства, обеспечения надежности и безукоризненного функционирования его чиновничье-бюро-кратического аппарата, конфуцианство неминуемо должно было стать системой жестких канонов, каждый элемент которой строго определен, принят к сведению и неукоснительному исполнению. Добиться, этого было тем более несложно, что за долгие века своего существования конфуцианские сочинения уже достаточно обросли толкованиями и комментариями, получившими силу традиции и авторитет давности. Став у руля правления страной, конфуцианство еще более решительно повернулось назад, лицом к прошлому. Не в будущем, неведомые дали которого едва ли могут предвещать что-либо достойное внимания, а в древности, в прошлом, был "золотой век" - именно он должен всегда служить образцом. Древние мудрецы все знали и умели, все постигли и решили, установили и завещали потомкам. Превзойти их невозможно и не следует, даже попытка такого рода - это кощунство, могущее привести к печальным последствиям.

Конфуцианство сумело занять ведущие позиции в китайском обществе, приобрести структурную прочность и идеологически обосновать свой крайний консерватизм, нашедший наивысшее выражение в культе неизменной формы. Соблюсти форму, во что бы то ни стало сохранить вид, не потерять лицо - все это стало теперь играть особо важную роль, ибо рассматривалось как гарантия стабильности.

Превращение конфуцианства в жесткую консервативную схему, имевшую заранее готовый и строго фиксированный ответ-рецепт для любого случая, оказалось очень удобным для организации управления огромной империей. Патерналистская оболочка умело камуфлировала эксплуататорскую сущность чиновничье-бюрократического государства с его хорошо налаженной системой государственного крепостничества. Правителей империи реформированное конфуцианство вполне устраивало, но оно накладывало на них и определенные обязательства перед конфуцианской доктриной - обязательства, имевшие характер гарантии лояльности.

Опираясь на древние представления о Небе и высшей небесной благодати дэ, конфуцианство выработало постулат, согласно которому правитель получал божественный мандат (мин) на право управления страной лишь постольку, поскольку он был добродетельным - в конфуцианском смысле этого слова. Отступая от принятых норм (выражением чего были произвол власти, экономический упадок, социальный кризис, волнения и т. п.), правитель терял дэ и право на мандат. Более того, Мэн-цзы сформулировал даже тезис о праве народа на восстание против недобродетельного правителя и о насильственной смене мандата (гэ-мин - этим термином и ныне в Китае обозначается понятие "революция"), и этот тезис всегда служил суровым предостережением императорам, которые пытались отклоняться от конфуцианской нормы. На страже нормы бдительно стояли конфуцианские ученые-чиновники - наследники жрецов-чиновников иньско-чжоуского Китая, олицетворявшие единство и слитность высшей администрации и религиозно-идеологической власти. Воспроизводство этих ученых-чиновников превратилось в конфуцианском Китае в одну из важнейших задач государственного значения.

Конфуцианское воспитание и образование. Начиная с эпохи Хань, конфуцианцы не только держали в своих руках управление государством и обществом, но и заботились о том, чтобы конфуцианские нормы и ценностные ориентиры стали общепризнанными, превратились в символ "истинно китайского". Практически это привело к тому, что каждый китаец по рождению и воспитанию должен был, прежде всего, быть конфуцианцем. Это не означало, что каждый был знаком со всей суммой конфуцианских истин. Это означало другое: с первых шагов жизни каждый китаец в быту, обращении с людьми, в исполнении важнейших семейных и общественных обрядов и ритуалов действовал так, как это было санкционировано конфуцианскими традициями. И даже если со временем он усваивал кое-что иное и становился, например, даосом, буддистом, даже христианином - все равно, пусть не в убеждениях, но в поведении, обычаях, манере мышления, речи и во многом другом, часто подсознательно, он оставался конфуцианцем.

Воспитание начиналось с семьи, с малолетства, с приучения к культу предков и нормам сяо, к строгому соблюдению церемониала в семье и особенно на людях, в обществе. В простых крестьянских семьях конфуцианское образование часто этим и ограничивалось; в более зажиточных семьях детей учили грамоте, знанию письменных канонов, классических конфуцианских сочинений. При этом следует заметить, что многие пассажи из Шуцзин и Шицзин, изречения из Луньюй и тем более заповеди и нормы Лицзи распространялись изустно. Их знали все, грамотные и неграмотные, знали с детства. Понятно изложенные конфуцианцами, они превратились в афоризмы, порой в трюизмы, и сделались достоянием массы, которая легко восприняла эту соответствовавшую древним традициям писаную норму, придав ей значение Великого Закона.

Соответственно сильно возросли авторитет и социальный статус грамотеев. В стране возник небывалый культ грамотности, иероглифа, культ конфуциански образованных моралистов-начетчиков, ученых-чиновников, способных читать, понимать и толковать запечатленную в священных книгах мудрость. Слой грамотеев-интеллектуалов, сосредоточивших в своих руках монополию на знание, образование и управление, занял в Китае место, которое в других обществах занимали дворянство, духовенство и бюрократия вместе взятые.

Вся система образования в средневековом Китае была ориентирована на подготовку знатоков конфуцианства. Хорошее знание древних текстов, умение свободно оперировать изречениями мудрецов и, как вершина, умение писать сочинения, в свободном стиле излагавшие и комментировавшие мудрость древних,- такова была программа обучения в китайской школе, казенной и частной. На протяжении тысячелетий именно это считалось в Китае наукой, тогда как все дисциплины негуманитарного цикла и особенно естествознание не считались достойными серьезного внимания: ведь изучение всех прочих дисциплин, включая математику, в лучшем случае давало человеку определенные познания, но никогда не предоставляло ему привилегий. Изучение же священной конфуцианской науки открывало перед любым путь наверх, обеспечивало возможность сделать карьеру, добиться почестей, власти и богатства.

Дать сыну образование и вывести его "в люди" - мечта каждой семьи в Китае, но осуществить ее было нелегко. Следовало изучить несколько тысяч иероглифов и с их помощью уметь разбираться в сложных древних текстах, написанных малопонятным письменным языком. На это уходили долгие годы упорного труда, да и давалась грамота далеко не всем. Следует заметить, однако, что облагодетельствовать и выучить бедного, но способного сородича считалось делом чести всей родни и сулило ей в случае успеха немало выгод, что обычно стимулировало благотворительность. В результате наиболее удачливые, способные и усидчивые ученики, имевшие достаточно сил, упорства, умения и терпения, могли овладеть всей суммой знаний, необходимых на конкурсных экзаменах.

Система экзаменов и сословие шэньши. Истоки системы конкурсного отбора восходят к чжоускому Китаю: правители царств были заинтересованы в выдвижении подходящих кандидатов на должности чиновников, о чем есть упоминания в источниках. Придя к власти в эпоху Хань (III в. до н. э.-III в. н. э.), конфуцианцы превратили конкурсные экзамены в главный, а позже фактически в единственный путь, который давал возможность войти в состав правящей элиты, должным образом подготовленной для управления страной в духе традиционных конфуцианских принципов. Начиная с Тан (VII-X вв.) экзаменационная система выглядела-с многочисленными вариациями - примерно следующим образом.

Подготовленные к экзамену на низшую степень сю-цай выпускники школ, а также самостоятельно изучавшие каноны соискатели ежегодно съезжались в уездный центр, где под бдительным надзором высокопоставленных чиновников проводился экзамен. В специально оборудованном помещении в одиночку и под строгим контролем каждый экзаменующийся в течение двух-трех суток должен был без книг и пособий, по памяти, написать поэму из 60 слов, сочинение по поводу какого-либо события в древности, а также трактат на отвлеченную тему. Конкурс был обычно суров, а квота жестка: степень получали 2-3%, реже 5% экзаменовавшихся, которые тем самым завоевывали желанное и высоко ценившееся право экзаменоваться на вторую степень цзюйжэнь. Здесь требований были еще жестче, х,отя круг вопросов оставался тем Же.

Успешно прошедшие через эти испытания могли держать экзамен на высшую степень цзиньши, проводиз-шийся в столице раз в два-три года. За проведением его следили высшие сановники и сам император. Из тех, кто получил третью степень, черпались кадры для замещения ключевых постов в системе бюрократической администрации. Перед ними почти автоматически открывался путь к высоким должностям, почету, славе и богатству. Те, кто имел лишь две степени, этих прав не получали, но и они пользовались высоким престижем, являлись кандидатами на второстепенные должности, оказывали немалое политическое влияние в пределах своего уезда, обладали различными источниками кредита, особенно со стороны торговцев, которым всегда льстили знакомство, родство или хотя бы связи с высокопоставленными лицами. Даже обладатели одной только низшей степени, которых в стране было немало, ощущали внимание и уважение со стороны соседей и родни, готовность считаться с их мнением и пользоваться их советами и помощью со стороны местных властей.

Все обладатели степеней (частично также и огромная масса их соискателей) составляли в старом конфуцианском Китае особое сословие шэньши. Сословие шэньши всегда играло в Китае роль господствующего привилегированного класса, хотя никогда не было классом в точном смысле этого слова.

Каждый, кто проникал в слой шэньши, тем более получал хотя бы одну ученую степень, приобретал социальные и весьма ощутимые материальные привилегии. Поэтому шэньши были богатыми людьми, преимущественно землевладельцами (деньги в Китае почти всегда вкладывались в приобретение земель). Однако богатство само по себе не обеспечивало принадлежности к сословию, хотя сыну богатого было легче получить образование и оказаться в рядах шэньши. Кроме того, характерная для богатых семей практика - обилие сыновей и отсутствие принципа майората, из-за чего даже самое значительное имущество уже в третьем поколении исчислялось лишь сотыми его долями и становилось практически небольшим,- приводила к тому, что слой шэньши всегда был мобилен. Одни, более удачливые и упорные, вливались в него, другие, получившие в наследство небольшую часть имущества отца или деда и сами не преуспевшие в учении и сдаче конкурсных экзаменов, оказывались за его пределами. Ни конфуцианство как господствующая идеология, ни система политической администрации империи от этого ни в коей мере не страдали. Напротив, регулярное естественное обновление слоя шэньши за счет упорных, способных и честолюбивых новых его членов способствовало тому, что ключевые позиции в китайской империи обычно оказывались в руках действительно понаторевших в своем деле ученых-конфуцианцев, для которых незыблемость существующего строя была гарантией их личного успеха и процветания.

Конфуцианцы в истории Китая. Конфуцианцы и рекрутировавшиеся из их числа чиновники обычно эффективно управляли всей огромной империей за исключением тех периодов, когда Китай находился в состоянии кризиса и центральная власть заметно ослабевала. В периоды кризисов с особой силой проявлялась весьма характерная закономерность: мздоимство и коррупция, никогда не исчезавшие, но в периоды эффективного функционирования центральной власти, находившиеся в определенных рамках и официально весьма строго преследовавшиеся, расцветали пышным цветом. Это обычно бывало дополнительным фактором, способствовавшим углублению кризиса. Но именно в периоды глубокого упадка и развала империи в среде чиновничества и шэньши всегда отыскивались популярные деятели, которые находили в себе мужество пойти против течения и резко обличали пороки современного им общества. При этом они руководствовались не только интересами страдающего народа; гораздо более они были озабочены нелегкой задачей спасти готовый рухнуть порядок вечных и священных принципов конфуцианского государства.

Призывы этих "честных чиновников" (как они официально именуются в китайской конфуцианской историографии) обычно не мешали кризису идти своим чередом. Однако их деятельность отнюдь не была бесполезной. Некоторые из них присоединялись к восставшим крестьянам и даже становились во главе движения, а вслучае его удачи - советниками нового императора. Кроме того, сам факт социального протеста со стороны конфуцианцев в суровую для Китая годину немало способствовал процветанию и популярности конфуцианства в целом. Во-первых, своими обличениями и участием в народных восстаниях они как бы практически реализовывали тезис о добродетельности императора и смене мандата: недостойный правитель, доведший страну до катастрофы, терял власть, которая при их помощи и участии попадала в руки достойного. Во-вторых, после смерти "честных чиновников", особенно если они становились жертвой репрессий со стороны правителя, деяния и личности их обрастали легендами, а эти легенды поддерживали в народе культ мудрых и добродетельных, справедливых и заботливых конфуцианских ученых-чиновников.

Культ этот всегда был очень заметен в Китае. Не аристократ или священник, не дворянин-рыцарь или офицер-дуэлянт, а именно ученый-чиновник, грамотей-начетчик всегда был социальным идеалом в старом Китае. Вся направленность социальных устремлений, весь импульс жизни, все личные желания каждого честолюбивого китайца концентрировались на этом: в многочисленных новеллах и романах, драмах и стихах основная сюжетная линия почти всегда так или иначе была связана с темой бедного студента, который благодаря терпению, труду, стараниям и способностям преодолел все препятствия, успешно сдал экзамены, получил должность и оказался на вершине почета, славы и богатства. При этом речь шла не просто о грамотности, образованности и причастности к власти. Мудрость шэньши опиралась, в конечном счете на священные конфуцианские каноны, которые в своей сумме считались сокровищницей обожествленных истин. Каждый причастный к этим истинам даже внешне, по формальным признакам, резко отличался от простого народа.

Культ формы в конфуцианстве. Понятие "китайские церемонии" затрагивает жизнь и быт каждого китайца - ровно настолько, насколько каждый китаец в старом Китае был причастен к конфуцианству. В этом смысле церемониальные нормы можно было бы сопоставить с религиозными: подобно тому, как в рамках иных религий все детали ритуала обычно бывали известны лишь посвященным из числа духовенства, зна" ние всего комплекса церемоний было привилегией ученых-чиновников и шэньши.

Среди этого образованного слоя тщательное соблюдение всех церемоний и деталей этикета, регламента в поступках, движениях, одежде, украшениях, выезде и т. п. не только было естественным и обязательным, отличительным признаком, но и считалось условием престижа, критерием образованности. Подчеркнутым соблюдением всех условностей и формальностей шэнь-ши стремились как бы лишний раз обозначить ту границу, которая отделяла их от неграмотной массы китайцев, знакомых с церемониалом лишь в самых общих чертах. Шэньши и чиновники особенно долго и тщательно соблюдали траур по умершим предкам (на время траура по родителям чиновник на два с лишним года уходил в отставку с сохранением жалованья и права возвратиться на должность после траура). Они считали делом своей чести устроить пышные похороны, стоившие иногда целого состояния,- всего этого требовал их статус, престиж, претензия формально отличаться от простого китайца, для которого весь церемониал, ограничивался упрощенными обрядами.

Культ формы породил в среде конфуцианских шэньши странное переплетение чувства сильного самоуважения с показным самоуничижением. Нормы поведения предполагали уничижительный тон обеих сторон по отношению к себе ("Я, ничтожный, осмеливаюсь побеспокоить...", "Как Ваша драгоценная фамилия?", "Ваш недостойный слуга надеется..." и т. п.). Однако такая форма общения не означала, что собеседники - даже если их поза, поклоны, жесты, мимика соответствовали самоуничижительному тону - действительно считают себя ничтожными. Напротив, у всех них, как правило, было обостренное чувство собственного достоинства, а самой страшной, непереносимой обидой, катастрофой для любого из них была "потеря лица" - публичное унижение, обличение, обвинение в чем-то недостойном, не соответствующем его чину, положению, образованию, воспитанию. Публичное обвинение, например, во взяточничестве, мошенничестве на экзаменах и т. п. было для чиновника или шэньши, независимо от полагавшегося за это наказания, моральной смертью.

Форма в конфуцианском Китае была эквивалентом религиозного ритуала, например молитвы в христианстве или исламе, аскезы или медитации в индуизме и буддизме. Более того, ни в одной из развитых религиозных систем, даже в исламе с его обязательной ежедневной пятикратной молитвой, жизнь людей не окутывалась такой густой паутиной обязательных церемоний. И дело даже не только в том, что регламент сковывал возможности человека - воспитание помогало приспособиться, человек привыкал и исполнял церемониал автоматически, не задумываясь. Дело в ином: чем плотнее била сеть обязательного церемониала, тем более приближался человек к состоянию автомата. Ни свободного волеизъявления, ни смелости и непосредственности в чувствах, ни стремления к гражданским правам - все это замещалось, вытеснялось жесткой тенденцией к конформизму, к полному и автоматическому соблюдению детально разработанной и веками апробированной формы. И только нарушение отрегулированной жизни, кризисы временами заставляли страну и народ встряхнуться, однако и в этих случаях дело, как правило, ограничивалось лишь восстановлением нарушенного порядка, реабилитацией пошатнувшейся было структуры с ее культом внешней формы.

Конфуцианство - регулятор жизни Китая. Конфуцианское централизованное государство, существовавшее за счет ренты-налога с крестьян, не поощряло чрезмерного развития частного землевладения. Коль скоро усиление частного сектора переходило допустимые границы, это вело к значительному снижению доходов казны и расстройству всей административной системы. Возникал кризис, и в этот момент начинал действовать конфуцианский тезис об ответственности императоров и их чиновников за дурное управление. Кризис преодолевался, но чаще всего сопровождавшее его восстание развеивало в прах все, что было достигнуто частным сектором: о какой гарантии прав частных, владельцев" могла идти речь в дни, когда страна была в пламени войны, а власть осуществлялась крестьянскими вождями или иноплеменными захватчиками, экспроприировавшими всех и вся? После кризиса центральная власть в лице нового императора и его окружения становилась сильнее, а частный сектор должен был начинать все заново.

Примерно такую же роль играло конфуцианство и в социальных процессах. Центральной власти в Китае всегда противостояли различные могущественные кланы и корпорации - ремесленные и торговые объединения, землячества, секты, тайные общества и т. п., которые в какой-то мере нейтрализовывали и ограничивали всемогущество центральной администрации. Они были основаны все на тех же конфуцианских принципах строгого патернализма, железной дисциплины и строжайшего церемониала (несмотря на то, что многие из этих корпораций, особенно секты и тайные общества, чаще всего были даосско-буддийскими, а не конфуцианскими). Поэтому в периоды кризисов и восстаний, когда центральная власть ослабевала и фактически сходила на нет, они играли немаловажную роль как в выполнении функций местной власти и защиты элементарного порядка, так и в качестве местной основы, на которой сравнительно легко возрождалась новая власть с конфуцианством в качестве ее неизменной идеологической и организационной опоры.

Наконец, конфуцианство выступало и как регулятор во взаимоотношениях страны с Небом и - от имени Неба - с различными племенами и народами, населявшими мир. Конфуцианство поддержало и вознесло созданный еще в иньско-чжоуское время культ правителя, императора, "сына Неба", управляющего Поднебесной от имени великого Неба. С течением времени сложился подлинный культ Поднебесной, Срединного государства, рассматривавшегося как центр Вселгенной, вершина мировой цивилизации, средоточие истины, мудрости, знания и культуры, реализация священной воли Неба. Отсюда был только шаг до разделения всего мира на цивилизованный Китай и некультурных варваров, населявших окраины, прозябавших в темноте и невежестве и черпавших знания и культуру из одного только источника - из центра мира, из Китая. Любое прибытие в Китай иностранцев всегда рассматривалось как признание сюзеренитета сына Неба, как готовность принять культурные ценности великого Китая. Многие соседи Китая - гунны, тоба, монголы, маньчжуры,- спорадически завоевывавшие Срединную империю и даже основывавшие свои династии, со временем неизменно окитаивались, что укрепляло в китайцах сознание превосходства их культуры. Оказавшимся на императорском троне варварам-завоевателям всегда приходилось - за неимением альтернативы - принимать конфуцианскую систему администрации, и это тоже как бы подтверждало концепцию о вечности и совершенстве конфуцианства и регулировавшейся им китайской империи, китайской цивилизации.

Религия ли конфуцианство? В конкретных условиях китайской империи конфуцианство играло роль основной религии, выполняло функции официальной государственной идеологии. Выдвинутая им на первый план и тщательно культивируемая социальная этика с ее ориентацией на моральное усовершенствование индивида в рамках корпораций и в пределах строго фиксированных, освященных авторитетом древности норм была, по существу, эквивалентом той слепой и окрашенной мистикой, порой даже экстазом веры, которая лежит в основе других религий. Эта замена была логичной, естественной именно в Китае, где рациональное начало еще в древности оттеснило эмоции и мистику, высшим божеством считалось строгое и ориентированное на добродетель Небо и где в качестве великого пророка выступал не вероучитель, склонный к видениям и откровениям (будь то Иисус, Моисей, Мухаммед или Будда), а мудрец-моралист Конфуций.

Не будучи религией в полном смысле слова, конфуцианство стало большим, нежели просто религия. Конфуцианство - это также и политика, и административная система, и верховный регулятор экономических и социальных процессов - словом, основа всего китайского образа жизни, принцип организации китайского общества, квинтэссенция китайской цивилизации. В определенном смысле можно сказать, что именно благодаря конфуцианству со всем его культом древности и консерватизмом китайское государство и общество не только просуществовало свыше двух тысяч лет в почти не менявшемся виде, но и приобрело такую гигантскую силу консервативной инерции, что революционный XX век, покончивший с конфуцианством как официальной идеологией и активно развенчавший эту доктрину, пока еще далеко не вправе считать себя победившим все восходящие к конфуцианству и питающиеся его соками консервативные традиции.

В течение двух с лишним тысяч лет конфуцианство формировало умы и чувства китайцев, влияло на их убеждения, психологию, поведение, мышление, речь, восприятие, на их быт и уклад жизни. В этом смысле конфуцианство не уступает ни одной из великих религий мкра, а кое в чем и превосходит их. Конфуцианство заметно окрасило в свои тона всю национальную куль-. туру Китая, национальный характер его населения. Оно сумело стать - во всяком случае для старого Китая - незаменимым.

4

В Храм Конфуция мы попали после обеда, часа в три, и с удовольствием провели там остаток светового дня. От площади Тяньаньмэнь (в кафе, рядом с которой, нам и пришла идея посетить это знаковое для всего Китая место) до храма Конфуция добрались достаточно быстро и легко. Сначала на метро до станции «Yonghegong» (линии метро № 2 и № 5), далее в метрах ста от выхода «С», сразу нашли очень известный ламаистский монастырь Юнхэгун, и, дав себе обязательство посетить и его, направились прямиком в храм Конфуция, до которого было совсем близко. Да простит нас монастырь Юнхэгун, мы не выполнили данное обязательство и не увидели его. Попав на территорию соседнего храма, почтенного храма Конфуция, очень уютного, тихого и сравнительно мало посещаемого, мы не нашли силы покинуть его до самой последней минуты разрешенного времени посещения. К этому времени закрылся и монастырь Юнхэгун, а назавтра нас ждал Храм Неба и поезд до Пинъяо.

Немного пройдя по тихой улочке, вдоль высокой стены, над гребнем которой видны черепичные крыши древних построек и кроны не менее древних кипарисов, подойдем к воротам в храм.

3

1

Заходим. Нашему взору открывается анфилада из трех дворов, разделенных стенами и воротами.

1

1

На территории храма Конфуция, так все пропитано мудростью и ученостью, что непременно тянет на глубокомысленные размышления. Вот лично мне прилетел такой неожиданный вопрос: насколько религиозны китайцы? А если есть вопрос, надо искать ответ. С одной стороны, все достаточно просто. Разве может быть не религиозен народ, принадлежащий к тысячелетней цивилизации, живущий в стране, наполненной храмами и часовнями, алтарями и монастырями. Но, если считать, что основными признаками религии являются наличие догм, представления о божественном сотворении мира, о существовании божеств, не имеющих ничего общего с простыми смертными, то ответ на поставленный вопрос будет иным. Китайцы не религиозны.

В Китае уже много веков существует понятие «трех религий», включающее конфуцианство, даосизм и буддизм. Китайцы не признают между ними жестких границ, оставаясь верными утверждению: «Три учения составляют, по сути, одно».

4

3

Одно из этих трех учений, конфуцианство, наименее религиозно. Эта система основана на связях между законами природы и моральными запретами. Наблюдая за миром и перенося эти наблюдения в жизнь посредством обучения, это учение создает основу для социальной организации. Конфуцианство не проповедует идею о том, что семья имеет главу, поскольку Бог так пожелал. Вовсе нет. Просто природа демонстрирует нам, что выжить в условиях анархии невозможно. Лишенное божеств в персонифицированном виде, конфуцианство признает существование природных сил, которые являясь неумолимыми, активно действуют в этом мире. Вопрос о посмертном существовании конфуцианство решает скорее символически, без какого-нибудь отношения к реальности, в основном через культ предков. Во всяком случае, оно далеко от поисков бессмертия.

2

Даосизм такое же древнее учение, как и конфуцианство. Существует легенда, что Конфуций ученик Лао-цзы, так ли это, точно не известно. Но жили два легендарных китайских философа в одно время. Лао-Цзы («мудрый старец») основатель философского учения о Великом Абсолюте. Нет абсолютного добра и абсолютного зла, нет абсолютной истины и абсолютной лжи — все понятия и ценности относительны. Даосизм (от китайского слова «дао» «путь», «первооснова всякого бытия») также имеет в своей основе идею прислушивания к путям природы. С одной стороны, упор делается на практику медитации. Основная идея практической философии Лао-Цзы это абстрагироваться от всяких связей с обществом, проводить время, размышляя в одиночестве. Всякое стремление что-нибудь сделать, что-либо изменить в природе или в жизни людей осуждается. Главный принцип — принцип неделания, бездействия, а главная добродетель — воздержание. С другой стороны, даосизм имеет религиозную составляющую. Во-первых, происходило обожествление Лао-Цзы, для чего была разработана серия ритуалов, практик и магических церемоний. Эти культы отправлялись жрецами, местом отправления культа могли быть храмы или часовни или иная магическая территория, определенная жрецами. Позже в религиозном даосизме появилось много богов. Часто это были люди, которые через посвящение или обретение мудрости смогли победить смерть. Таким образом, существует путь, который посредством некоторого числа практик, аскетического поведения и занятий магического характера, может привести посвященного в тайны учения к бессмертию.

5

И, наконец, буддизм. Он пришел из Индии, где жил Сиддхаратха (собственное имя Будды), также известный под именем Гаутама Шакъямуни. Причем он жил как раз в эпоху Конфуция и Лао-Цзы. В Китай буддизм пришел в начале первого века нашей эры. Основное учение Будды содержит четыре истины: жизнь это страдание; страдание происходит из желания; желание укротимо; страдание может быть побеждено правильным мышлением. Победить страдание — это значит суметь посредством соответствующих практик и медитаций выйти из цикла реинкарнаций, в который вновь и вновь низвергают людей ошибки, совершенные ими. Те, кто смог очистится в достаточной степени, чтобы подняться до уровня, где угасает желание, являются святыми или пробужденными. Сиддхаратха — один из пробужденных.

8

2

Кстати, вы заметили, что мы уже долгое время находимся на территории храма Конфуция. Будет более справедливым, если мы уделим основное внимание именно этой легендарной личности.

О Конфуции, великом китайском философе, чьи теории очень нравились китайским императорам

За 500 лет до нашей эры на территории современного Китая находилось множество княжеств, которые вели беспрерывные междоусобные войны. Это стало основной причиной возникновения большого количества философских учений, которые стремились объяснить несовершенство бытия, причину бесконечных бедствий народа. Китайские философы хотели найти путь преодоления страданий и горя. Правители государства - императоры и князья - стремились окружить себя мудрецами, чтобы производить впечатление мудрых правителей. Философы с учениками странствовали от одного царства к другому и предлагали свои услуги при дворах правителей.

Наиболее известным философом того времени и был Конфуций (551-479 гг. до н. э.). Конфуций это латинизированная форма фамилии и титула, в Китае его зовут или Кун Фу-цзы (мудрый учитель Кун) или Кун-цзы (философ Кун).

2

Он не оставил после себя письменных работ, но его ученики сохранили память об учителе. Из отрывков его поучений была создана книга «Беседы», в которой Конфуций сформулировал моральный идеал совершенного человека, основными качествами которого должны быть: гуманность и чувство долга.

Конфуций говорил об обществе идеального порядка, в котором каждый знает своё место, где существует деление на - верхи и низы: те, кто думает и управляет государством, и те, кто работает и подчиняется. Принадлежность к этим группам определялась знаниями и моральными качествами человека. Основа порядка — суровое подчинение старшим. Слепая покорность воле старшего - необходимое условие стабильности общества.

5

Первоначально конфуцианство было лишь одним, хотя и очень влиятельным, учением древнего Китая, существовавшим наряду с другими учениями, с тем же даосизмом. Но, после объединения Китая и создания стабильной централизованной империи Хань (206 г. до н. э.- 220 г. н. э.), оно постепенно усилилось, и стало государственной идеологией императорского Китая.

В основе конфуцианства лежит идея гармонии личного нравственного самосовершенствования и деятельности, направленной на упорядочение государства во имя создания идеального общества.

Предполагалось, что нравственное самосовершенствование человека является предпосылкой его успешной деятельности на государственном поприще, что и является целью его нравственного развития.

Последователи Конфуция считали, что государство это аналог большой патриархальной семьи, в которой император должен играть ту же роль, что и полновластный глава рода. В традиционной китайской семье была жесткая иерархия, в ней господствовал принцип беспрекословного подчинения младшего старшему. Соответственно, и конфуцианская доктрина предполагала соблюдение норм иерархической соподчиненности, что было выражено в нормах о «пяти взаимоотношениях» — отношениях между государем и подданными, между отцом и детьми, между старшими и младшими братьями, между мужем и женой и между друзьями.

Идеальная личность конфуцианства — «благородный муж», им мог быть любой человек, независимо от происхождения. Единственный критерий его «благородства» — строгое и неукоснительное следование нормам конфуцианской морали.
Большую роль играл в конфуцианстве культ предков. Конфуцианство не утверждало о бессмертии их душ. Важно было вести себя так, как если бы предки действительно присутствовали» демонстрируя этим свою искренность и развивая в себе гуманность - сыновнюю почтительность и уважение к семейным ценностям, и к древности.

2

После того, как конфуцианство стало официальной идеологией империи, его идеи оказали сильнейшее влияние на формирование всей ее политической системы. Например, система экзаменов, главный способ формирования чиновничьего корпуса государства. Экзаменующийся, а им, теоретически, мог быть любой человек, если он не был сыном проститутки, актера или парикмахера (первые два варианта, имеют объяснение, но, не знаю, чем так провинились парикмахеры) должен был во время экзамена продемонстрировать свое знание конфуцианской классики и умение применять ее принципы при решении современных политических проблем. Эта система благополучно существовала в Китае до 1905 года, когда она была заменена европейской общеобразовательной системой. Влияние конфуцианства на все китайское общество было настолько глубоким, что это ощущается и в сегодняшней жизни народа.

О храме Конфуция, который столице Китая подарили монголы

Когда монголы покорили Китай, они спустя некоторое время поняли, что хорошо бы склонить китайское чиновничество на свою сторону. И тогда в 1302-1306 годах они построили и подарили своей новой столице храм Конфуция, предшественник нынешнего. Современный облик храм приобрел в 1906 году, когда уже обреченная династия Цин (помните историю о злобной императрице Цыси, доведшей империю до краха) решила поднять авторитет храма Конфуция, чтобы противопоставить его влиянию христианства.

К этому времени мы уже достаточно прогулялись по дворам и павильонам, находящимся в тени вековых деревьев. Хочу обратить внимание на 198 каменных стел, покрытых иероглифическими надписями.

3

1

На них записаны имена и даты рождения всех 51624 соискателей, успешно сдавших экзамены на высшую ученую степень «цзиньши», дающую право работать на государственных постах.

А еще на территории храма можно увидеть старый кипарис, огороженный заборчиком. Ему, между прочим, более 700 лет.

4

А в эпоху Мин (помните эту империю — царство кастратов) произошла история, связанная с этим деревом. Один министр совершал церемонию поклонения, во время которой сломанная сильным порывом ветра ветка сорвала с него черную сетчатую шляпу (отличительный знак чиновников его ранга). Человек он был не очень хороший, и потому люди посчитали, что этот кипарис может отличать добро от зла. И дали кипарису имя «Кипарис, поражающий пороки».

Кстати, в храме очень много очень старых деревьев. Меня очень впечатлили глицинии.

7

Эти древовидные вьющиеся субтропические растения с крупными кистями душистых лиловых цветов растут и в моем городе. У нас их высаживают, так, чтобы их ветви, толщиной с виноградные лозы, обвивали беседки или ползли по стене. А в храме Конфуция я увидел невероятной толщины стволы этих деревьев. Сколько же они повидали на своем веку?

Центральное сооружение храма зал Великого Достижения (Дачэндянь), в котором императоры совершали церемонию поклонения Конфуцию.

3

Здание было построено в 1302 году, затем горело, и было заново отстроено в 1411 году. В 1906 году оно было расширено. Двускатная крыша покрыта глазурованной черепицей желтого цвета, цвета императорской власти. В зале Дачэндянь царит полумрак.

2

2

2

В цветах убранства преобладает пурпур и полустертая позолота. Под потолком установлены доски с надписями, прославляющими Конфуция и его учение. В центре зала установлена табличка духа Конфуция, ей поклонялись как самому Конфуцию.

Перед ступеньками зала происходила какая-то церемония с участием большой группы китайских подростков, одетых в старинные одежды. Возможно, это была репетиция представления, воссоздающее обстановку «великого жертвоприношения».

2

1

Многие из нас наверно слышали про Конфуция и его мудрые изречения, но далеко не все знают, что есть целая религия, называемая конфуцианством, поэтому на этот раз мы рассмотрим Конфуцианство, его истоки, принципы, идеи и философию.

Более того, на самом деле миллиарды людей воспитаны на нравственных идеалах конфуцианства и около 2 тысяч лет это была основная религиозно – общественная система всего китайского общества.

Истоки и история Конфуцианства

Как уже понятно данное учение или религия связана с известнейшим китайским философом Конфуцием (551-479 года до нашей эры) и которое затем распространилось на Японию и Корею. Во многих странах его считают Великим Учителем или Кун-фу-цзы или Мудрец Кун.

Учение Конфуцианства иногда еще называют «Школой образованных людей », за его идеологию и способ мышления. Сам Конфуций родом из разорившейся семьи аристократов, много учился, и как он сам выражается «познал волю Неба ».

В ту пору создание устойчивого общества больше всего занимало умы обычных людей. Считается, что при жизни Конфуция не очень ценили. Его культ был создан уже после его смерти. Так на месте его смерти был создан алтарь, а впоследствии и храм для служения. Так же были построены и другие храмы во славу конфуцианству как религии по всему Китаю.

В более поздние времена китайские императоры даже возводят его в ранг покровителя Китая . Так Конфуций был обожествлен и возведен в ранг «Наставника Мудрости ». Люди часто делают культы из кого-то, кто сам себя не считает Богом, обычно для поддержания порядка в стране и управления людьми, хотя на тот период такой подход был вполне оправданным.

Принципы конфуцианства

В основной своей массе принципы конфуцианства основаны на нравственности и морали. Даже когда Конфуция спрашивали, почему он не интересуется религией, ритуалами и духами, он отвечал, что поскольку ведет нравственную жизнь, все остальное его не интересует и что он прав перед Небом.

По его мнению уже достаточно того, что соблюдаются моральные принципы. А ведь в ту пору была весьма распространенной вера в духов предков, и духов природы, и было множество ритуалов на эту тему.

Принципы морали Конфуций возлагает на каждого человека. Так по принципам конфуцианства в отношении родителей должно быть почитание, даже если с детьми сами родители плохо обращаются .

А в отношении службы на работе, должно быть в первую очередь чувство долга, а не выгоды .

Тоже в отношениях между людьми должна стоять на первом месте братская любовь и уважение . В отношении правителей к подчиненным должны соблюдаться честные отношения.

Данные принципы конечно в наше «не очень моральное» время звучат конечно странно, но полностью соответствуют таким мудрым учениям как Христианство, ведическая культура и прочим высокоморальным и духовным религиям.

Идеи Конфуцианства

Человеческая добродетель и моральное поведение составляет основную идею конфуцианства. В качестве главной добродетели выступает доброта и почтение старших.

Сыновняя почтительность, а также братская любовь – это основа добродетели и правильного поведения, как в кругу семьи, так и в обществе в целом.

И прежде всего человек должен стремиться к нравственности и учится быть добродетельным , а уже домашний уют и насыщение себя пищей должно отступать на второй план.

В отношении правления народом поведение также должно быть добродетельным и править надо честно, и чиновниками для управления соответственно нужно ставить лишь честных людей.

Приличному человеку не свойственен дух состязания, нужно вести себя скромно. Также одной из главных идей конфуцианства является человеколюбие или любовь . Что также совпадает со многими религиями.

И еще данное учение учит не искать выгоды в окружающем, а просто выполнять свой гражданский долг.

Философия Конфуцианства

Сам Конфуций стремился, чтобы как можно больше людей были образованными, грамотными и владели письмом и устной речью. Под словом образованность подразумевается, прежде всего, обучение нравственности и человеческой добродетели .

И конечно философия конфуцианства построена, прежде всего, на нравственности, а также преданности и искренности .

Здесь, если брать, например, искренность и честность, то эти принципы для китайских правителей были основополагающими. Так как именно они, по мнению Конфуция, позволили бы избежать многочисленных государственных переворотов, происходящих в Китае.

Согласно его учению Небо подарило человеку добрую природу, однако страсти омрачили ее и потому человеку нужно возвращаться к нравственности, чтобы она проявилась во всех его начинаниях.

Философия гуманизма в конфуцианстве ставит своей задачей победу над обычными человеческими страстями с помощью определенных правил поведения и возвращения к исконной добродетели , дарованной Небесами человеку.

Девять (заповедей) концепций Конфуция

Конфуций обозначил определенные нормы нравственности в виде девяти правил или концепций поведения человека в обычной жизни, что обычно в других религиях называют заповедями, так что можно их считать заповедями конфуцианства:

• Смотря на что-либо, человек должен видеть все ясно, и знать, что делать, чтобы сохранить свою нравственность. Например, идя по улице, и увидев слепого нужно уважительно к нему отнестись. А если перед тобою родители, то будь к ним всегда почтителен. На службе же государственной — будь честен с тем, кем управляешь;
• Слушая – услышь все правильно и отчетливо, и лишь после этого действуй;
• Выражение лица всегда должно быть любезным;
• Вести себя всегда необходимо почтительно;
• Речь должна быть искренней;
• По отношению к делам, выполняемым тобой, всегда будь внимательным;
• Если в чем-то сомневаешься, спроси у другого;
• Если гнев возникает, то думай о разрушительных последствиях его;
• Когда существует возможность приобрести что-либо, подумай, а справедливо ли это будет.

Вывод Конфуций сказал:

«По натуре люди близки между собой,

Но по привычкам далеки».

В конфуцианстве признается единая природа всех людей, которая выражается добротой. Стремясь к доброте можно обрести ее полноту.

Хорошая ли религия конфуцианство?

Но с другой стороны, довольно тяжело дать однозначную оценку является ли конфуцианство хорошей религией или нет, так как в древнем Китае признавались ритуалы поклонения духам предков и для этого приносились в жертву животные.

Как-то китайский император отменил один из ритуалов, где в жертву приносили барана. И император спросил у Конфуция, правильно ли он поступил, на что тот ответил, что императору жалко барана, а ему жалко ритуала.

Так, что не все так просто было с конфуцианством, где за правило были не только нравственность, но и ритуалы с приношением в жертву животных, что уже само по себе по мнению многих людей и некоторых религий безнравственно.

Но в целом, конечно, нельзя не признать, что Конфуцианство внесло очень много позитивного в развитие китайского общества, да и всему миру в целом. И как сказал великий мудрец Конфуций: «Устремленность к человечности освобождает от всего дурного».

Так что в следовании моральным принципам естественно есть большая заслуга принципов идей и философии конфуцианства, единственным, но этой необычной религии можно назвать то что его развитие так и остановилось на моральных принципах, в то время как в большинстве других признанных мировых религий, моральное поведение это всего лишь середина учения и оно само собой подразумевается.

Так что изучайте Конфуция и его высокоморальное и без сомнения полезное учение, но не забывайте развиваться дальше, посещайте наш портал, где можно узнать и про другие полезные религиозно-философские системы мира. Например, рекомендуем почитать подробнее или , как довольно близкой по моральным принципам и культуре учению и многих других.