Анализ произведения «История одного города», Салтыков Щедрин. М.Е


Для того чтобы сделать правильный анализ "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина, нужно не только прочесть это произведение, но и досконально изучить его. Постараться раскрыть суть и смысл того, что Михаил Евграфович попытался донести до читателя. Для этого потребуется проанализировать сюжет и идею повести. Кроме этого, следует уделить внимание образам градоначальников. Как и во многих других произведениях автора, он уделяет им особое внимание, сравнивая с обычным простолюдином.

Опубликованное произведение автора

«История одного города» — одно из известных произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина. Его опубликовали в «Отечественных записках», чем вызвали огромный интерес к роману. Чтобы иметь чёткое представление о произведении, нужно произвести его анализ. Итак, анализ «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. По жанру это роман, по стилю написания - историческая хроника.

Читатель сразу знакомится с необычным образом автора. Это «последний архивариус-летописец». С самого начала М. Е. Салтыков-Щедрин сделал небольшую приписку, в которой было указано, что всё издано на основании подлинных документов. Для чего это было сделано писателем? Чтобы придать достоверность всему, о чём будет вестись повествование. Все дополнения и авторские примечания содействуют тому, чтобы создать историческую правду в произведении.

Достоверность романа

Анализ «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина призван указать историю написания, использование средств выразительности. А также мастерство писателя в способах раскрытия характеров литературных образов.

Предисловие раскрывает авторский замысел создания романа «История одного города». Какой город удостоился того, чтобы его увековечили в литературном произведении? В архиве города Глупова находились описания всех важных дел городских жителей, биографии меняющихся на посту градоначальников. В романе присутствуют точные даты того периода, о котором рассказывается в произведении: с 1731 года по 1826 год. Используется цитата из стихотворения, известного во время написания Г.Р. Державина. И читатель верит в это. А как же иначе!

Автор использует конкретное название, рассказывает о тех событиях, которые имели место в любом городе. М. Е. Салтыков-Щедрин прослеживает жизнь начальников города в связи с изменением различных временных исторических эпох. Каждая эпоха изменяет людей, стоящих у власти. Они были безрассудными, они искусно распоряжались казной города, были по-рыцарски отважны. Но как бы ни меняло их время, они управляют и повелевают простыми обывателями.

Что пишется в анализе

Анализ «Истории одного города» Салтыкова-Щедринапишется, как и любой написанного в прозе, по определённому плану. В плане рассматриваются следующие характерные особенности история создания романа и сюжетные линии, композиция и образы, стиль, направление, жанр. Иногда производящий анализ критик или наблюдатель из читательского круга может добавить своё отношение к произведению.

Теперь стоит обратиться к конкретному произведению.

История создания и основная идея произведения

Салтыков-Щедрин давно задумал свой роман, вынашивал его долгие годы. Его наблюдения за самодержавным строем давно искали воплощения в литературных произведениях. Писатель трудился над романом более десяти лет. Не раз поправлял и переписывал целые главы Салтыков-Щедрин.

Основная идея произведения - взгляд сатирика на историю русского общества. Главным в городе становится не злато и стяжательство, а поступки. Таким образом, весь роман «История одного города» содержит тему сатирической истории общества. Писатель как будто предсказал факт гибели самодержавия. Это ощущается в решениях глуповцев, которые не хотят жить в режиме деспотизма и унижения.

Сюжет

Роман « История одного города» содержание имеет особенное, не похожее и доселе не описанное ни в одном классическом произведении. Это на то общество, которое современно автору, и в этом государственном устройстве имеется враждебная для народа власть. Для описания города Глупова и его повседневной жизни автор берёт временной промежуток длиной в сто лет. История города изменяется при смене очередной власти. Очень коротко и схематично можно представить весь сюжет произведения в нескольких предложениях.

Первое, о чём рассказывает автор, - происхождение населяющих город людей. Давным-давно племя головотяпов сумело одержать победу над всеми соседями. Они ищут князя-правителя, вместо которого у власти оказывается вор-наместник, за что и поплатился. Так длилось очень долго, пока князь не решился сам явиться в Глупов. Далее ведётся рассказ обо всех значительных людях города. Когда речь доходит до градоначальника Угрюм-Бурчеева, читатель видит, что народный гнев растёт. Ожидаемым взрывом заканчивается произведение. Исчез Угрюм-Бурчеев, начинается новый период. Наступает время перемен.

Композиционное построение

Композиция имеет фрагментарный вид, но цельность её от этого не нарушается. План произведения прост и в то же время чрезвычайно сложен. Его легко представить в таком виде:

  • Знакомство читателя с историей жителей города Глупова.
  • 22 правителя и их характерные особенности.
  • Градоначальник Брудастый и его органчик в голове.
  • Борьба за власть в городе.
  • Двоекуров у власти.
  • Годы спокойствия и голод при Фердыщенко.
  • Деятельность Василиска Семеновича Бородавкина.
  • Изменения в жизненном укладе города.
  • Развращённость нравов.
  • Угрюм-Бурчеев.
  • Бородавкин об обязательствах.
  • Микаладзе об облике правителя.
  • Беневольский о добросердечии.

Отдельно взятые эпизоды

Интересна «История одного города» по главам. В первой главе «От издателя» помещается рассказ о городе, о его истории. Автор сам признаётся, что сюжет несколько однообразен и содержит историю правления городом. Рассказчиков четверо, и повествование ведётся по очереди каждым из них.

Вторая глава «О корени происхождения глуповцев» ведёт рассказ о доисторическом периоде существования племён. Кого только не было в то время: гущщеды и лукоеды, лягушечники и головотяпы.

В главе «Органчик» ведётся разговор о правлении градоначальника по фамилии Брудастый. Он немногословен, голова его абсолютно пуста. Мастер Байбаков по просьбе народа раскрыл тайну Брудастого: в голове у него помещался маленький музыкальный инструмент. В Глупове наступает период безвластия.

Следующая глава полна событий и динамизма. Она называется «Сказание о шести градоначальницах». С этого момента наступают моменты смены правителей одного за другим: Двоекуров, который правил восемь лет, с правителем Фердыщенко народ жил в течение шести лет радостно и в достатке. Активность и деятельность следующего градоначальника Бородавкина позволили узнать народу Глупова, что такое изобилие. Но всё хорошее имеет свойство когда-то заканчиваться. Так произошло и с Глуповым, когда к власти пришёл капитан Негодяев.

Мало хорошего видит теперь народ города, им никто не занимается, хотя некоторые правители пытаются заниматься законодательством. Что только не пережили глуповцы: голод, нищету, разруху. «История одного города» по главам даёт полное представление о тех изменениях, которые происходили в Глупове.

Образы героев

Занимают очень много места в романе «История одного города» градоначальники.У каждого из них есть свои принципы правления в городе. Каждому отведена отдельная глава в произведении. Для поддержания стиля летописного повествования автор использует ряд сатирических художественных средств: анахронизм и фантастику, ограниченность пространства и символические детали. В романе обличается вся современная действительность. Для этого автор использует гротеск и гиперболу. Каждый из градоначальников ярко нарисован автором. Образы получились колоритными, независимо от того, как повлияло их правление на жизнь города. Категоричность Брудастого, реформаторство Двоекурова, борьба за просвещение Бородавкина, алчность и любвеобильность Фердыщенко, невмешательство ни в какие дела Прыща и Угюм-Бурчеев со своим идиотизмом.

Направление

Сатирический роман. Он представляет собой хронологическое обозрение. Это выглядит как своего рода оригинальная пародия на летопись. Полный анализ «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина готов. Осталось только ещё раз прочитать произведение. У читателей появится новый взгляд на роман Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина.

Суть иногда кроется в мелочах

В произведении «История одного города» отрывок любой настолько хорош и ярок, каждая мелочь находится на своём месте. Взять хотя бы главу «О корени происхожения глуповцев». Отрывок напоминает сказку. В главе много вымышленных персонажей, придуманных смешных названий племён, которые и составили основу города Глупова. Элементы фольклора ещё не раз зазвучат из уст героев произведения, один из головотяпов поёт песню «Не шуми, мати зелена дубравушка». Смешными выглядят достоинства глуповцев: искусная стрепня макарон, торговля, исполнение непристойных песен.

«История одного города» - это вершина творчества великого русского классика Салтыкова‑Щедрина. Этот шедевр принёс автору славу писателя‑сатирика. В этом романе содержится скрытая история всей России. Салтыков-Щедрин видел несправедливое отношение к простому народу. Он очень тонко чувствовал и видел недостатки российской политической системы. Так же как в истории России, в романе на смену безобидному правителю приходит тиран и диктатор.

Эпилог повести

Символична концовка произведения, в которой деспотичный градоначальник Угрюм-Бурчеев погибает в воронке смерча народного гнева, но нет уверенности в том, что к власти придёт добропорядочный правитель. Таким образом, нет никакой определённости и постоянства в вопросах власти.

Это история одного города, которым на протяжении ста лет управляли градоначальники. Написал свой роман Салтыков-Щедрин в 1870 году. Очень специфическое произведение, с трудом поддающееся прочтению. В самом начале автор сообщает, что он давно хотел написать историю какого-нибудь города. Но все время «руки не доходили»: мало у него было правдивого материала. Он рылся в архиве города Глупова и нашел о нем связку тетрадей. В них были биографии градоначальников, которые по утверждению Салтыкова-Щедрина, являются подлинными. Не обо всех идет речь в романе, а только о тех, кто хоть чем-то выделился.

В сатирическом романе представлен облик города и разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших кругах власти. Это произведение через преувеличения, юмор и сарказм показывает историю русского общества второй половины XIX века.

Краткое содержание Салтыков-Щедрин История одного города по главам

За столетнюю историю сменилось 22 градоначальника. И обо всех архивариусы, составлявшие летопись, писали правдиво. Город торговал квасом, печенкой и вареными яйцами. Он расположен на семи горах.

О происхождении глуповцев

История возникновения города связана с народом, который называли головотяпами. Рядом с ними жили и другие племена. Они постоянно воевали между собой, потом мирились. Бесконечные войны разорили все земли. Поняли головотяпы, что нужно изменять ситуацию, и одержали победу над всеми племенами.

Но порядка среди них все равно не было. Решили они князя себе искать. Первый, к которому они обратились, отказал головотяпам. За бесконечные ссоры он назвал их глупыми и посоветовал искать князя, подобного себе. Обиженные головотяпы потратили на поиски глупого правителя три года.

Один из соплеменников, сказал, что у него есть приятель – вор-новотор. Он и найдет нужного князя. Повел этот новотор глуповцев за собой. Третий князь дал свое согласие, но с условием: жить он к ним не поедет, а будет вести управление городом со своего жительства. Вместо себя главным он оставил новотора.

Согласились головотяпы на такое правление. А также на то, что будут платить князю-правителю дань, ходить по призыву на войну и называться глуповцами. Вернувшись домой они основали город Глупов.

Горожане были покорными, но новотору нужно было показать, что он умеет порядки наводить. А потому периодически организовывал бунты для усмирения. Но в итоге он до того проворовался, что князь решил его казнить. Но не успел. Новотор сам себя убил: огурцом зарезался.

После этого князь неоднократно посылал в город своих наместников-правителей. Но все они оказывались ворами. Когда князю это надоело, он сам приехал в Глупов. Далее в романе следует список из 22 градоначальников, когда они правили и чем запомнились.

Органчик

В августе 1762 года в город приехал новый начальник – Дементий Варламович Брудастый. Глуповцы радовались, ожидая от него реформ и улучшений. Но Брудастый оказался молчаливым и угрюмым. Начальник закрывался в своем кабинете, создавая видимость работы. Когда он выходил, то произносил только одну фразу: «Не потерплю!»

Люди его не понимали и боялись, перешептывались о том, что Брудастый – оборотень. Стало известно, что к градоначальнику часто ходит часовых и органных дел мастер Байбаков. Глуповцы задумались, зачем Брудастому нужен этот пьяница. Но начальник на расспросы горожан не реагировал и упорно молчал.

Однажды Брудастый позвал на прием всю местную интеллигенцию. Он с улыбкой вышел к ним, но не смог сказать своей заветной фразы и убежал. И был бы он еще долго градоначальником, если не один случай.

Однажды чиновник утром зашел с докладом в его кабинет. Он увидел сидящее тело Брудастого и лежащую на столе его пустую голову. Чиновник в страхе быстро выбежал. Узнавшие об этом случае жители понимали, что нельзя управлять городом пустоголовому человеку.

Мастер Байбаков поведал им о том, что в голове градоначальника находился маленький орган, который мог исполнять только две мелодии «Разорю» и «Не потерплю». Пока он добирался до Глупова голова Грудастого немного сломалась. Байбаков забирал ее с собой, ремонтировал и возвращал. Но все попытки были напрасными, тогда мастер посоветовал обратиться в Петербург с просьбой прислать новую голову.

Сказание о шести градоначальницах

Брудастый так и поступил, но посылку до сих пор не доставили. Помощник городничего направил в столицу телеграмму, ожидая объяснений, и запер пока тело Брудастого. В Глупове началась анархия: люди перестали работать, начались убийства. Но свято место пусто не бывает, и городничими решили стать другие, причем женщины.

За семь дней без начальства шесть представительниц прекрасного пола поочередно считали себя правителями города. Первая была бездетная вдова. У второй авантюристки отец был когда-то городничим. Третья претендентка была немкой, четвертая – полячкой. Дунька и Матренка появились у власти одновременно. Все правительницы закончили свою жизнь трагически.

Известие о Двоекурове

На седьмой день в Глупов прибыл новый градоначальник – Семен Константинович Двоекуров. Он управлял городом 8 лет. В истории Глупова это было одно из лучших времен. Но записей о Двоекурове в летописи было крайне мало. Скорее всего, последующие градоначальники постарались убрать информацию о достойном человеке.

Голодный город

6 лет при городничем Петре Петровиче Фердыщенко в Глупове было все хорошо. Но на седьмом году его правления в него вселился бес, и он начал наводить порядки. Отправил в Сибирь вместе с ворами и разбойниками ни в чем не повинного мужа девицы, долго не желавшей стать любовницей Фердыщенко.

Вскоре после этого в городе началась небывалая засуха, вызвавшая голод. Это божье наказание жители приписывали грехам городничего. А он писал письма с просьбой прислать хлеба или солдат для поддержания порядка. Но ответа не было, и люди продолжали умирать от голода. В городе происходили периодические бунты, случались пожары. Народ был недоволен аморальным поведением градоначальника. Умер Фердыщенко от обжорства и пьянства.

Войны за просвещение

Через 7 дней прибыл новый градоначальник – Василиск Семенович Бородавкин. С него начался золотой век Глупова. Бородавкин был очень активным деятелем. Спал он с одним открытым глазом, чем пугал даже свою жену. Он проводил реформы просвещения путем разорения и опустошения своего народа. Умер Бородавкин своей смертью на радость всем глуповцам.

Эпоха увольнения от войн

В начале XIX века закончилось правление Негодяева. Ничего примечательного за 4 года не произошло. После него был Микаладзе. Его правление было спокойным. А умер он от истощения.

Феофилакт Иринархович Беневоленский – следующий, 15-й градоначальник. Он любил писать законы, но на должности городничего не имел права их принимать. Затем он стал сочинять проповеди, которые читали в церквях попы. Следующим шагом было написание собственной конституции. Помешала этому бурная переписка Беневоленского с французским императором Наполеона. Арестовали его за измену Отечеству.

Поклонение Мамоне и покаяние

Следующим градоначальником стал подполковник Прыщ. У него была фаршированная голова, благодаря которой глуповцам жилось хорошо. Съеден был Прыщ местным каннибалом. Статский советник Иванов – 17-й градоначальник. Он был низкого роста и очень быстро исчез из города.

Ему на смену приехал из Франции виконт дю Шарио. Он был весельчаком: много ел, устраивал маскарады. При нем глуповцы начали строительство башни, но так и не закончили. При увольнении градоначальника выяснилось, что дю Шарио был женщиной.

О 19-м начальнике ничего неизвестно. 20-м городничим стал статс-советник Эраст Андреевич Грустилов. При нем в Глупове процветало тунеядство. Народ ударился в религию. Группа сектантов во главе с градоначальником собиралась в заброшенном доме для чтения проповедей, проведения мистических обрядов и культовых танцев.

Заключение

После увольнения Грустилова появился Угрюм-Бурчеев. Жители прозвали нового городничего сатаной. Он спал на голой земле, вместо подушки клал камень, каждый день маршировал по 3 часа, отдавая самому себе команды. Угрюм-Бурчеев хотел перестроить город по своему желанию: посередине площадь с уходящими от нее радиусами улицы. Он выступал против распространения грамотности.

В грандиозные планы нового начальника входило разрушение города и строительство нового. Новый город получил название Непреклонск. Когда строительство закончилось, случилось что-то подобное землетрясению, а Угрюм-Бурчеев растворился в воздухе.

На этом история градоначальников одного города прекратилась. Заканчивается роман оправдательными документами разных правителей. Это пожелания своим последователям.

Картинка или рисунок История одного города

Другие пересказы для читательского дневника

  • Краткое содержание Шварц Тень

    Главным героем произведения Е. Шварца Тень является молодой учёный попавший в центр событий. Герой носит имя Христиан-Теодор. Он изучает историю. В гостинице он селится в бывшем номере Андерсена

    • Брудастый - умел произносить только несколько фраз.
    Двоекуров - самый безобидный из глав, был помешан на посадке растений, которые никогда не выращивались в России.
    Бородавкин - боролся с жителями города, пытаясь просветить их.
    Фердыщенко - алчный и похотливый градоначальник, чуть не уничтоживший населенный пункт.
    Прыщ - человек, не вникающий в дела города.
    Угрюм-Бурчеев - чуть не погубил всех жителей города, пытаясь реализовать свои бредовые идеи.

    Второстепенные герои

    Собирательный образ жителей города. Они повинуются градоначальникам. Глуповцы - это народ, который готов терпеть любые притеснения со стороны вышестоящей власти. Конечно, они начинают бунт, но лишь в том случае, если вокруг начинают гибнуть простые люди.

    Краткое содержание «История одного города» по главам

    От издателя

    В начале повествования создатель произведения поясняет, что он давно хотел написать историю про какой-нибудь населенный пункт Российского государства. Однако не имел возможности осуществить свое желание из-за отсутствия историй. Но случайно нашлись документы, в которых некий человек рассказывал о своем родном городке - Глупове. Подлинность записей у издателя не вызвала сомнения, несмотря на описание некоторых фантастических происшествий, произошедших с градоначальниками.

    Обращение к читателю

    Далее летописец обращается к читателю и рассказывает, что до него в этих тетрадях вели записи три человека, а он продолжил их дело. В главе поясняется, что данная рукопись повествует о двадцати двух начальниках.

    О корени происхождения глуповцев

    В следующей главе читатели знакомятся с историей основания населенного пункта. Жили люди, любившие «тяпать» головами все предметы, что встречались на их пути. Прозвали этот народ головотяпами. Одолели они племена, которые жили рядом с ними. Но у головотяповцев было непутевое житье. Решили они правителя себе искать. Но князья, к которым они обращались, не хотели управлять глупым народом. Помог им вор-новотор. Он привел людей к немудрому князю, который согласился управлять головотяпами. Князь обложил жителей данью, а вора-новотора поставил править ими. С тех давних пор народ стал называться глуповцами. Много воров затем посылал князь управлять этим народом, но ничего хорошего из этого не выходило. Пришлось князю самому стать правителем глуповцев.

    Опись градоначальникам

    В этой главе издатель представил список всех двадцати двух градоначальников Глупова и их «достижения».

    Органчик

    Следующая глава повествует о правителе города Дементии Варламовиче Брудастом - человеке молчаливом и угрюмом. Он мог говорить только несколько слов, чем и заинтриговал всех жителей. Еще больше были удивлены глуповцы, когда узнали о том, что градоначальник мог сидеть на стуле, положив голову на стол. Но местный умелец открыл тайну. Он поведал, что внутри правителя есть маленький орган, который может исполнять лишь два произведения. Однажды инструмент внутри головы градоначальника сломался. Когда горожане не смогли отремонтировать органчик, то заказали точно такую же голову в столице. В результате неорганизованных действий населения Глупова, в городе появилось два одинаковых правителя.

    Сказание о шести градоначальницах (Картина глуповского междоусобия)

    Положил конец этой фантастической истории приезд рассыльного, который увез с собой мужчин-близнецов. Без руководителей в Глупове начался беспорядок, длившийся семь дней. Престол попытались захватить шесть простых женщин, не имевших никаких прав на получение власти. Без главы в городе участились убийства. А претендентки боролись за возможность стать правительницей, используя всевозможные способы. Для одной женщины борьба за власть даже закончилось летальным исходом: ее изъели клопы.

    Известие о Двоекурове

    Междоусобица закончилась, и никто из этих горожанок не получил желаемого. Приехал новый градоначальник Семен Константинович Двоекуров, правление которого глуповцы запомнили на всю жизнь. Новый глава слыл человеком передовым и относился к своим обязанностям очень серьезно. Семен Константинович издал распоряжение употреблять пищу с лавровым листом и горчицей, а так же изготовлять медовый хмельной напиток.

    Голодный город

    В следующей главе рассказывается о градоначальнике Петре Петровиче Фердыщенко - добром правителе. Горожане, наконец-то вздохнули свободно, никто их не притеснял. Но длилась вольготная жизнь глуповцев недолго. Градоначальник влюбился в жену одного горожанина и начал ее домогаться. Чтобы не было препятствий, её мужа сослали. Тогда возлюбленная перешла жить с Фердыщенко. Тут в городе внезапно началась засуха, многие горожане стали голодать. Жители поговаривали, что она виновата в природных катаклизмах, любовницу градоначальника убили. Фердыщенко написал прошение, и в город были введены солдаты для усмирения недовольных.

    Соломенный город

    Не успели глуповцы оправиться от одной беды, как произошло новое несчастье. Градоначальник снова влюбился в гулящую женщину. Не слушая никого, Фердыщенко привел ее в дом. Сразу же в городе начался пожар. Разгневанные жители могли убить и эту возлюбленную, поэтому Петру Петровичу пришлось отпустить женщину туда, где она жила. Пожар был потушен. По просьбе градоначальника в город снова были введены войска.

    Фантастический путешественник

    Следующая глава знакомит читателя с новым увлечением Фердыщенко. Он страсть как захотел путешествовать и поехал осматривать достопримечательности Глупова. Петра Петровича ждало разочарование, так как в городе и вокруг него не было примечательных или интересных мест. От горя градоначальник потянулся к спиртному. Из-за обильной выпивки и обжорства мужчина умер. Горожане боялись, что снова в город придут солдаты разбираться, от чего погиб Фердыщенко. Но этого, к счастью, не случилось. Зато в городе появился новый глава Бородавкин Василиск Семенович.

    Войны за просвещение

    Следующая глава рассказывает, как новый градоначальник стал проводить сражения за учение, которого так не хватало горожанам. Выбрав образцом для подражания Двоекурова, вновь прибывший правитель заставил людей снова сеять горчицу. Сам градоначальник пошел в военный поход против жителей другой слободы. Так как живых бойцов не хватало, Василиск Семенович приказал сражаться игрушечными солдатиками. Затем Бородавкин вел еще войны за просвещение. Он отдал приказ сжечь и разорить несколько домов, но внезапно умер. Действия градоначальника привели к еще большему обнищанию многих горожан.

    Эпоха увольнения от войн

    В следующей главе повествуется о действиях нескольких градоначальников. Правление Негодяева привело к одичанию населения, которое обросло шерстью.

    Затем власть перешла к Микаладзе - любителю женщин. Глуповцы пришли в себя и повеселели. Однако вскоре градоначальник умер от сексуального истощения. После него место главы занял Беневоленский - большой любитель писать законы. Так как у него не было права издавать настоящие законные акты, градоначальник творил тайно от всех и раскидывал листки по Глупову. Затем по городу разнеслось известие, что Беневоленский вступил в секретные сношения с Наполеоном. За это вышестоящие власти арестовывали мужчину.

    Беневоленского сменил офицер Прыщ. Он не занимался службой, а лишь устраивал балы, развлекался и ездил на охоту. Но вопреки этому в городе появились избытки меда, воска, кож. Все это глуповцы продавали заграницу. Такое положение вещей вызвало у горожан подозрение. Вскоре предводитель дворянства обнаружил, что голова Беневоленского пахнет трюфелями. Не сдержавшись предводитель съел ее.

    Поклонение мамоне и покаяние

    Следующая глава знакомит читателей с несколькими градоначальниками Глуповска. При Иванове глуповцы жили очень хорошо. Но вскоре мужчина умер, то ли от испуга после получения масштабного указа сверху, то ли от усыхания головы, из-за того, что ей по назначению не пользовался.

    Далее градоначальником стал веселый и глуповатый виконт Дю-Шарио, любящий развлечения. Горожане жили весело и бестолково во время его правления. Все начали поклоняться языческим богам, носить странноватую одежду, общаться на придуманном языке. Никто не работал на полях. Вскоре выяснилось, что градоначальник - женщина. Обманщицу выгнали из Глуповска.

    Затем главой стал Грустилов. Он совместно с глуповцами сам пустился в разврат и перестал заниматься делами города. Люди не обрабатывали землю, и вскоре настали голодные времена. Пришлось Грустилову возвращать народ к старой вере. Но даже после этого глуповцы не захотели работать. Градоначальник вместе с городским бомондом стал читать запрещенные книги, за что и был разжалован.

    Подтверждение покаянию. Заключение

    В следующей главе рассказывается о самом последнем градоначальнике Глупова - Угрюм-Бурчееве - мужчине мрачном и тупоголовом. Он хотел разрушить населенный пункт и создать новый город под названием Непреклонск. Людей, как солдат, заставлял одеваться в одинаковую одежду и работать по определенному расписанию. Вскоре горожане устали от таких методов правления и приготовились к бунту. Но тут город попал под сильный дождь со смерчем. Угрюм-Бурчеев исчез.

    Оправдательные документы

    Финал летописи содержит «Оправдательные документы, написанные для будущих глав города.

    В сатирической повести «История одного города», написанной Салтыковым-Щедриным, высмеиваются взаимоотношения простых горожан и власти.

    Летопись истории условного русского города, в которой смешное перемешано со страшным. Салтыков-Щедрин пишет сатиру на современную ему Россию под видом сатиры на русскую историю - и создаёт сатиру на русскую вечность.

    комментарии: Лев Оборин

    О чём эта книга?

    Летопись истории условного российского города Глупова и хроника правления гротескных, омерзительных и устрашающих градоначальников. Глупов ищет себе князя, страдает от механических выкриков «не потерплю» и «разорю», печёт пироги по уставу, переживает период идолопоклонничества, превращается в казарму, горит, голодает и тонет. В «Истории одного города» часто видят фантастическую сатиру на историю России, но за этим смыслом скрывается ещё один: книга Щедрина — о «русском неизбывном», о внеисторических, роковых чертах национальной ментальности. Начинаясь как фарс, к финалу «История одного города» достигает размаха эсхатологической антиутопии.

    Когда она написана?

    Замыслы, относящиеся к «Истории одного города», возникали у Щедрина ещё в конце 1850-х. К этому времени относятся и «Губернские очерки» — подступы к мрачной сатире «Истории». Непосредственно над «Историей» Щедрин работает в 1869-1870 годах, параллельно с «Помпадурами и помпадуршами». План книги менялся, даже когда публикация уже началась: например, в первой редакции «Описи градоначальникам» нет Угрюм-Бурчеева — самой заметной фигуры в итоговом варианте «Истории одного города».

    Михаил Салтыков-Щедрин. 1870-е годы

    РИА «Новости»

    Как она написана?

    «История одного города» — это историческая хроника, которую последовательно ведут несколько летописцев. Сообразно с описываемыми эпохами меняется и стиль повествования. Салтыков-Щедрин прибегает ко всему арсеналу сатирических приёмов: «История одного города» полна аллюзий на реальные события, иронических ссылок на официально признанных историков, нарочитых анахронизмов, гротескных деталей, говорящих фамилий и вставных документов, блестяще пародирующих бюрократический абсурд. Салтыков-Щедрин укрывается под маской публикатора архивов, но не старается маскировать вмешательство в «материал». Уже при жизни Щедрина часто сравнивали с Гоголем. «История одного города» подтверждает правомерность этих сравнений — не только потому, что Щедрин высмеивал мир чиновничества, но и потому, что он поэтично и по-настоящему страшно описывал катастрофы.

    Что на неё повлияло?

    В случае с «Историей одного города» уместнее говорить скорее не о влиянии, а об отталкивании — в первую очередь от официальной историографии, представляющей историю страны как историю правителей, и от казённого стиля распоряжений, предписаний и служебных записок, с которым Щедрин познакомился в годы своего вице-губернаторства в Рязанской и Тверской губерниях. Описание нравов в «Истории одного города» и «Помпадурах и помпадуршах», а до этого в «Губернских очерках» наследует «физиологической» очерковой традиции натуральной школы. Литературное направление 1840-х, начальный этап развития критического реализма, ему свойственны социальный пафос, бытописательство, интерес к низшим слоям общества. К натуральной школе причисляют Некрасова, Чернышевского, Тургенева, Гончарова, на формирование школы ощутимо повлияло творчество Гоголя. Манифестом движения можно считать альманах «Физиология Петербурга» (1845). Рецензируя этот сборник, Фаддей Булгарин впервые употребил термин «натуральная школа», причём в пренебрежительном смысле. Но определение понравилось Белинскому и впоследствии прижилось. ⁠ Важны для книги Щедрина и русские юмор и сатира 1860-х — тексты Козьмы Пруткова, публикации «Искры» и «Свистка».

    Прямое влияние на «Историю одного города» оказал стиль Гоголя, причём не только сатирический (можно вспомнить инфернальное описание пожара в Глупове). На замысел, вероятно, повлияла и пушкинская «История села Горюхина». Опосредованно воздействовали на Щедрина великие европейские сатирики: Франсуа Рабле, Джонатан Свифт, Вольтер. Возможный важный претекст Исходный текст, повлиявший на создание произведения или послуживший фоном для его создания. ⁠ «Истории одного города» — роман Кристофа Виланда «История абдеритов» (1774) — сатира на немецкую провинцию, скрытая за описанием жителей фракийского города Абдеры, которые с Античности имели репутацию дураков и простофиль, европейских глуповцев. Впрочем, нет свидетельств, что Щедрин был знаком с романом Виланда; из известных сатирических хроник ему точно попадался на глаза памфлет Эдуара Лабулэ «Принц-Собачка», публиковавшийся в «Отечественных записках». В конечном счёте «История одного города» глубоко оригинальна — Тургенев, прекрасно знавший европейскую литературу, назвал книгу Щедрина «странной и поразительной».

    В журнале «Отечественные записки» в 1869-1870 годах. Этот журнал, в редколлегию которого входил Щедрин, был единственным изданием в России, где такое острое произведение могло быть опубликовано.

    Первое книжное издание «Истории одного города» вышло в 1870 году и серьёзно отличалось от журнальной версии: Щедрин убрал из окончательного варианта множество отступлений и рассуждений — очень остроумных, но «тормозящих» текст. Впоследствии он ещё дважды возвращался к тексту и перерабатывал его для новых публикаций — последнее прижизненное издание вышло в 1883 году. Первое научно выверенное издание появилось в 1926 году в первом томе собрания сочинений Щедрина, за его подготовку отвечали Константин Халабаев и Борис Эйхенбаум. Другое научное издание вышло в Academia в 1935-м. Сегодня мы читаем «Историю одного города» по тексту последнего прижизненного издания с учётом работы советских литературоведов.

    Журнал «Отечественные записки», в котором публиковалась «История». Март 1869 года

    Первое книжное издание «Истории одного города». Санкт-Петербург, типография Андрея Краевского, 1870 год

    Как её приняли?

    В критике большинства современников «История одного города» «не нашла должной оценки и общего признания» 1 Николаев Д. П. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (гротеск как принцип сатирической типизации). Автореф. дис.… канд. филол. наук. М.: Издательство Московского университета, 1975. C. 2. ⁠ : произведение рассматривали только как «историческую сатиру», экскурс в прошлое. Такую оценку дал книге Тургенев: «…Слишком верная, увы! картина русской истории». В том же духе высказался Алексей Суворин, автор задевшей Щедрина рецензии в «Вестнике Европы». Суворин видел в «Истории одного города» «глумление над глуповцами», Щедрин (прочитавший это как «глумление над народом») горячо возражал и даже опубликовал в ответ критику. Другие современники понимали, что Глупов — сатира не только на прошлое, а скорее на российскую жизнь вообще, в том числе на её провинциальность. В этом контексте к «Истории одного города» не слишком сочувственно отсылает Достоевский в «Бесах»; примечательно, что в «Истории одного города» действует градоначальник с фамилией одного из персонажей «Идиота» — Фердыщенко, и постсоветские исследователи нашли немало параллелей между этими двумя произведениями, главным образом в части критики социалистического утопизма.

    Писатели следующих поколений подчёркивали неизбывную актуальность «Истории одного города»: «Когда я стал взрослым, мне открылась ужасная истина. Атаманы-молодцы, беспутные Клемантинки, рукосуи и лапотники, майор Прыщ и бывший прохвост Угрюм-Бурчеев пережили Салтыкова-Щедрина. Тогда мой взгляд на окружающее стал траурным», — писал Михаил Булгаков 2 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. С. 78. ⁠ . Стиль Щедрина оказал влияние на лучших советских сатириков — таких как Ильф и Петров и Юрий Олеша, на произведения Булгакова и Платонова 3 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. С. 407-417. ⁠ . В то же время советская пропаганда отвела Салтыкову-Щедрину место в пантеоне революционных демократов, примерно соответствующее положению Гоголя в предыдущую эпоху; в 1952 году Сталин произнёс фразу «Нам нужны Гоголи. Нам нужны Щедрины», и на короткое время «Гоголи и Щедрины» стали частью культурной повестки. Инерция идеологии сохранялась в щедриноведении и после Сталина, но постепенно «Историю одного города» начали рассматривать в контексте мировой сатиры 4 Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Худ. лит., 1977. ⁠ и — не без оснований — видеть в последних главах скепсис по отношению к «революционной демократии» 5 Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991; Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. ⁠ . В 1989 году режиссёр Сергей Овчаров снял по «Истории одного города» фильм «Оно»: в этой экранизации проводятся явственные параллели с историей не только царской России, но и СССР.

    Жанр сатирической хроники (в том числе хроники будущего), изобилующей анахронизмами, сказывается в таких новейших произведениях, как «Палисандрия» Саши Соколова 6 Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. C. 61-72. ⁠ и романы Виктора Пелевина 2010-х. Наконец, в 1990-е современный писатель Вячеслав Пьецух опубликовал два прямых продолжения «Истории одного города» — повести «История города Глупова в новые и новейшие времена» и «Город Глупов в последние десять лет».

    Фильм «Оно», снятый по мотивам «Истории одного города». Режиссёр Сергей Овчаров. 1989 год

    «История одного города» — пародия на традиционную историографию?

    Формально «История одного города» — это опубликованные Щедриным документы «Глуповского летописца». Так называется собрание исторических сведений, которые записывали глуповские архивариусы (их четверо — явная ироническая отсылка к евангелистам; двое из них носят гоголевскую фамилию Тряпичкин). Щедрин имитирует «церковно-книжный витийственный слог» 7 Ищенко И. Т. Пародии Салтыкова-Щедрина. Мн.: Издательство БГУ им. В. И. Ленина, 1974. C. 51. ⁠ , но в то же время — современную ему историографию: книги Николая Костомарова, «государственную» историю Бориса Чичерина и Владимира Соловьёва. Достаётся, причём с упоминанием имён, менее серьёзным «фельетонистам-историкам» (Михаилу Семевскому, Петру Бартеневу, Сергею Шубинскому) и беллетристам, пишущим на исторические темы. По словам Дмитрия Лихачёва, писатель «пародирует не столько летопись, сколько историков государственной школы, использовавших особенности летописного изображения исторического процесса для обоснования своих положений» 8 Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Худ. лит., 1967. C. 344. ⁠ . Лихачёв добавляет, что «летописная манера изображения давала неограниченные возможности для сатирического изображения действительности» 9 Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Худ. лит., 1967. C. 337. ⁠ : таким образом, отсылка к «делам давно минувших дней» — это ширма для более глубоких обобщений.

    Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя

    Михаил Салтыков-Щедрин

    Само устройство «Истории одного города» — пародия на традиционный подход к истории народа как к истории правителей. С такой подачей истории русский читатель сталкивался с детства — например, в «Истории России в рассказах для детей» Александры Ишимовой. Практически все элементы мифа о возникновении русской государственности, в частности норманнская теория о призвании варягов, у Щедрина жестоко пародируются. Даже количество градоначальников Глупова «явно намекает на число русских царей» 10 Николаев Д. П. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (гротеск как принцип сатирической типизации). Автореф. дис.… канд. филол. наук. М.: Издательство Московского университета, 1975. C. 16. ⁠ . На частную историю провинциального Глупова проецируются события и термины «большой истории»: высокая политика и военные кампании (от сношений Беневоленского с Наполеоном до осады «клоповного завода» в главе о шести градоначальницах). Это создаёт комический эффект довольно древнего свойства: можно вспомнить древнегреческую «Войну мышей и лягушек» и «Битву книг» Джонатана Свифта.

    Стоит упомянуть ещё об одной пародии на официальную историографию, написанной почти одновременно с «Историей одного города»: стихотворении Алексея К. Толстого , лейтмотив которого — всё то же отсутствие в России порядка, отмеченное в «Повести временных лет». Стихотворение не публиковалось при жизни Толстого и ходило в списках. По мнению щедриноведа Дмитрия Николаева, «История одного города» избежала такой участи благодаря гротескным, полуфантастическим чертам, сбившим с толку цензуру 11 Николаев Д. П. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (гротеск как принцип сатирической типизации). Автореф. дис.… канд. филол. наук. М.: Издательство Московского университета, 1975. C. 22. ⁠ .

    Семён Ремезов. Краткая сибирская летопись. Фрагмент. Конец XVII века - 1703 год. Щедрин пишет «Историю одного города» в летописной манере. По словам Дмитрия Лихачёва, писатель «пародирует не столько летопись, сколько историков государственной школы, использовавших особенности летописного изображения исторического процесса для обоснования своих положений»

    Wikimedia Commons

    Что ещё пародирует Салтыков-Щедрин?

    В «Истории одного города» очень важное значение имеют пародии на бюрократический стиль документов XVIII-XIX веков — «Оправдательные документы», собранные в приложении к «Истории одного города». Здесь есть написанные градоначальником Бородавкиным «Мысли о градоначальническом единомыслии» и созданный градоначальником Беневоленским «Устав о добропорядочном пирогов печении», регламентирующий вполне естественный ход вещей — не без выгоды для законодателя: «По вынутии из печи, всякий да возьмёт в руку нож и, вырезав из середины часть, да принесёт оную в дар». В «Оправдательных документах» использованы целые пассажи из «Свода законов Российской империи» 12 Ищенко И. Т. Пародии Салтыкова-Щедрина. Мн.: Издательство БГУ им. В. И. Ленина, 1974. C. 58. ⁠ . Это была материя, в которой Щедрин, одно время сам крупный чиновник, разбирался прекрасно. Кроме того, перед глазами у него был пример подобной пародии: «Проект: о введении единомыслия в России» Козьмы Пруткова.

    Для очерковой традиции 1860-х годов, к которой примыкает «История одного города», характерны иронические отсылки к Библии и другим религиозным текстам. Как указывает исследовательница Татьяна Головина, «ассоциации с Ветхим и Новым Заветами пронизывают все главы и все уровни текста» книги Щедрина 13 Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. C. 6. ⁠ . Самый очевидный пример — глава «Подтверждение покаяния. Заключение», которая оканчивается апокалиптической катастрофой Глупова. Но в книге есть и множество других аллюзий: «усекновение головы майора Прыща» (отсылка к Иоанну Предтече); строительство глуповцами башни до неба (подобной Вавилонской); уподобление развратного Фердыщенко и его любовницы Алёнки ветхозаветным Ахаву и Иезавели; начальник плюёт подчинённому в глаза и исцеляет его от слепоты (подобно Христу) 14 Мк. 8:23. ⁠ и так далее. По словам Головиной, Щедрин развивает карамзинскую идею истории как «священной книги народов» и последовательно сопоставляет эпизод за эпизодом глуповской истории с библейскими сюжетами 15 Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. C. 8-13. ⁠ . Градоначальники, уподоблённые царям, не довольствуются этим: им необходимо «утвердиться в роли Бога» 16 Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. C. 13. ⁠ или ощутить себя его полномочными наместниками (у Щедрина они называются «от вышнего начальства поставленными» — как указывает Г. Иванов, слово «вышний» в XIX веке употреблялось почти исключительно по отношению к Богу) 17 Иванов Г. В. Комментарии. «История одного города» // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: Худ. лит., 1969. С. 558 ⁠ . Апогея эта тенденция достигает в правлении Угрюм-Бурчеева — за которым следует глуповский конец света.

    Сергей Алимов. Иллюстрация к «Истории одного города»

    Салтыков-Щедрин намекал на каких-то конкретных правителей и конкретные исторические события?

    Да, повсеместно. Даже названия племён, среди которых были и головотяпы-протоглуповцы, взяты из «Сказаний русского народа» Ивана Сахарова и пародируют перечисление племён в «Повести временных лет»; оттуда же — история о поиске князя, явно намекающая на призвание варягов. Зачастую в градоначальниках Глупова можно узнать сразу несколько исторических персон: так, в Угрюм-Бурчееве видится портрет не только и не столько страшного военного министра Аракчеева, сколько Николая I, который гордился своим наводящим ужас взглядом 18 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 237. ⁠ . Существуют попытки сопоставить Угрюм-Бурчеева даже с Петром I 19 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 779-786.; Алякринская М. А. К проблеме исторического сознания М. Е. Салтыкова-Щедрина // История и культура. 2009. № 7. С. 181-189. ⁠ .

    Cентиментальный Двоекуров и склонный к мистицизму Грустилов напоминают Александра I, а немец Пфейфер — Петра III. «Товарищ Сперанского по семинарии» Беневоленский — карикатура на самого Сперанского, о чём говорит уже его типичная для бурсака Учащийся духовной семинарии, в просторечии — бурсы. ⁠ латинская фамилия, а виконт Дю Шарио, «по рассмотрении оказавшийся девицею», — отсылка к авантюристу Шарлю д’Эону де Бомону, послу Франции в России, который имел склонность переодеваться в женское платье. Градоначальники XVIII века выходят «из грязи» — они бывшие брадобреи, истопники, повара; всё это — намеки на карьеру фаворитов и сановников при русских императрицах. Глава «Сказание о шести градоначальницах» в карикатурной форме описывает эпоху дворцовых переворотов: в градоначальнице Ираидке узнаётся Анна Иоанновна, в Амалии Карловне — Екатерина II. Путешествие губернатора Фердыщенко по своим владениям — реминисценция поездки Екатерины в Тавриду и многочисленных показных вояжей российских губернаторов. Когда в 1761 году над Глуповым разражается буря, переламывающая пополам градоначальника Баклана, это намёк на «ту политическую бурю, которая взволновала Россию в 1762 году, внезапно оборвав жизнь слабоумного Петра III и возведя на престол его честолюбивую супругу» 20 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 220 ⁠ . Такие примеры можно множить и множить.

    Прототипы

    Император Александр I. Гравюра Пьера Тардье с картины Герхарда фон Кюгельгена. 1801 год
    Императрица Анна Иоанновна. Неизвестный художник. XVIII век. Государственный Эрмитаж
    Граф Михаил Сперанский. Картина Ивана Реймерса. 1839 год. Государственный Эрмитаж
    Императрица Екатерина II. Картина Ивана Саблукова. 1770 год. Нижегородский художественный музей
    Император Николай I. Гравюра Константина Афанасьева. 1852 год. Государственный Эрмитаж
    Император Пётр III. Картина Бальтазара Деннера. 1740 год. Национальный музей Швеции
    Военный министр Алексей Аракчеев. Картина Джорджа Доу. 1824 год. Государственный Эрмитаж

    Кто такие градоначальники?

    Слово «градоначальник» в официальном языке обозначало главу города, «выделенного из состава губернии в самостоятельную административную единицу вследствие его особого значения или географического положения» 21 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 19 ⁠ . Градоначальника не нужно путать с городничим — главой полиции в уездном городе (гоголевский Городничий из «Ревизора» — фактический хозяин города, но его должность не аналог современного мэра или губернатора). Градоначальников назначал лично император. Это не очень-то соответствует ни заштатности Глупова, ни сомнительным качествам всех его правителей.

    Почему же Щедрин говорит именно о градоначальниках? Вероятно, чтобы усилить сатирический эффект и придать дополнительную «зыбкость», неконкретность статусу Глупова — «сборного города», представляющего всю Россию. Некоторые градоначальники у Щедрина демонстрируют вполне губернские, а то и царские замашки. А иные идут ещё дальше: градоначальник Бородавкин втайне пишет устав «О нестеснении градоначальников законами», единственный пункт которого гласит: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя». Г. Иванов, комментируя это место, указывает на следующий рассказ Владимира Одоевского: «Губернатор Ховен присутствовал в губернском правлении (во время оно), и когда, в споре, показали ему Свод, он взял его и сел на него, говоря: ну, где же теперь ваш закон?» 22 Иванов Г. В. Комментарии. «История одного города» // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: Худ. лит., 1969. С. 572. ⁠

    Здание пансиона Рязанской губернской гимназии. Из альбома «Рязань в фотографиях XIX - первой трети XX века». 1868–1869 годы. В 1858–1860 годах Щедрин служил вице-губернатором Рязанской губернии

    Почему Щедрин подробно описал не всех градоначальников Глупова?

    Для этого есть несколько причин. Во-первых, фрагментарность, нецельность хроники — элемент пародии на архивную летопись, которая может не сохраниться целиком, или на публикаторскую стратегию «фельетонистов-историков», избиравших для своих сочинений преимущественно анекдоты. Во-вторых, пародийно следуя за этими «фельетонистами», Щедрин исчерпывает «глуповский сюжет»: в тексте подробно описаны самые замечательные, самые типические, самые одиозные и «катастрофические» градоначальники; остальные правления — скорее штрихи к картине. Наконец, в «Истории одного города» есть прямое объяснение, почему одни градоначальники запомнились глуповцам, а другие нет:

    «Бывали градоначальники истинно мудрые, такие, которые не чужды были даже мысли о заведении в Глупове академии (таков, например, штатский советник Двоекуров, значащийся по «описи» под № 9), но так как они не обзывали глуповцев ни «братцами», ни «робятами», то имена их остались в забвении. Напротив того, бывали другие, хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд».

    Почему Щедрин так сильно менял план «Истории одного города»?

    Такое часто бывает с большими произведениями, которые публикуются частями: например, начало «Войны и мира» Толстого вышло под заглавием «1805 год», и по мере работы над продолжением план был переработан радикально. Салтыков-Щедрин тоже углублял замысел «Истории одного города», возвращался к этому произведению до конца жизни. Два самых заметных изменения — появление последнего глуповского главы Угрюм-Бурчеева, которого нет в первой опубликованной версии «Описи градоначальников». По мнению исследователя Владимира Свирского, ввести Угрюм-Бурчеева и передоверить ему действия так и оставшегося лишь в «Описи» Перехват-Залихватского Щедрин решил после раскрытия «нечаевского дела» в конце 1869 года 23 Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991. C. 26-28. ⁠ . Другой пример резкого изменения плана — полная переделка главы о градоначальнике Брудастом: из «Неслыханной колбасы» он становится механическим «Органчиком», а съедобная фаршированная голова достаётся другому градоначальнику — Прыщу. В результате галерея начальников обогащается. Возникают разные типы правителей — безмозгло-охранительный и безмозгло-либеральный 24 Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Худ. лит., 1977. C. 144-164. ⁠ .

    Константин Горбатов. Вечер в русской провинции. 1931 год. Историко-архитектурный и художественный музей «Новый Иерусалим», Истра

    Мстислав Добужинский. Провинция 1830-х годов. 1907 год. Государственный Русский музей

    Что на самом деле высмеивает Щедрин: историю или современность?

    «История одного города» — не только сатира на прошлое России с 1731 по 1825 год (даты из предуведомления). Щедринская сатира по сути своей вневременна. Сам Щедрин, отвечая в частном письме на рецензию Суворина, утверждал: «Мне нет никакого дела до истории: я имею в виду лишь настоящее. Историческая форма рассказа была для меня удобна потому, что позволяла мне свободнее обращаться к известным явлениям жизни». Далее, уже печатно, Щедрин вновь разъяснил свои намерения: «Не «историческую», а совершенно обыкновенную сатиру имел я в виду, сатиру, направленную против тех характеристических черт русской жизни, которые делают её не вполне удобною».

    Это отлично чувствовали бдительные современники. Цензор, читавший «Историю одного города», говорил о проекте Бородавкина учредить воспитательный институт для градоначальников как о «приложении сатиры автора к настоящему положению вещей, а не к прошедшему времени» 25 Евгеньев-Максимов В. Е. В тисках реакции. М., Л.: 1926. C. 33. ⁠ . Так читали «Историю одного города» и советские комментаторы (закрывая глаза на сходства угрюм-бурчеевского Глупова с современным им тоталитарным общественным устройством).

    «Если глуповцы с твёрдостию переносили бедствия самые ужасные… то они обязаны были этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым»

    Михаил Салтыков-Щедрин

    Чтобы укрепить ощущение «совершенно обыкновенной сатиры», Щедрин всюду использует анахронизмы, которые намекают на самое недавнее прошлое. Далеко не все подобные отсылки считываются легко: «История одного города» — журнальная проза, воспринимаемая читателем на фоне злободневного контекста периодики и во многом построенная на обыгрывании узнаваемых читателем актуальных аллюзий» 26 Грачёва Е. Н., Востриков А. В. Царские кудри и барская спесь: из комментариев к «Истории одного города» // Щедринский сборник. Вып. 5: Салтыков-Щедрин в контексте времени. М.: МГУДТ, 2016. С. 175. ⁠ . Читателю здесь поможет реальный комментарий. Так, первоисточник идей глуповских градоначальников о связи просвещения с экзекуциями — реальные служебные записки губернаторов 1860-х 27 Эльсберг Я. Щедрин и Глупов // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. Л.: Academia, 1934. С. IX-X. ⁠ . «Тайная интрига» панов Кшепшицюльского и Пшекшицюльского отражает настроения патриотической прессы конца 1860-х, маниакально списывавшей все беды России на « польскую Царство Польское находилось в составе Российской империи с 1815 по 1915 год. В 1830 и 1863 годах поляки поднимают восстание, в обоих случаях оно заканчивается неудачей. Восстания усиливают антипольские настроения в России — на политические козни поляков списывают множество проблем в стране. После покушения Александр II первым делом спрашивает у стрелявшего в него Каракозова: «Ты поляк?» ⁠ интригу» 28 Иванов Г. В. (Комментарии. «История одного города») // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: Худ. лит., 1969. С. 564. ⁠ . Вздумавшие поклоняться Перуну глуповцы распевают современные Щедрину «славянофильские» стихи Аверкиева и Боборыкина, а потом спасаются статьями критика Николая Страхова Николай Николаевич Страхов (1828-1896) — идеолог почвенничества, близкий друг Толстого и первый биограф Достоевского. Страхов написал важнейшие критические статьи о творчестве Толстого, до сих пор мы говорим о «Войне и мире», во многом опираясь именно на них. Страхов активно критиковал нигилизм и западный рационализм, который он презрительно называл «просвещенство». Идеи Страхова о человеке как «центральном узле мироздания» повлияли на развитие русской религиозной философии. ⁠ . Юродивый Парамон произносит загадочное заклинание «Без працы не бенды кололацы» (искаженное польское «Bez pracy nie będzie kołaczy», «Без труда не будет калачей») — фирменную фразу знаменитого юродивого Ивана Корейши, умершего в 1861-м. Его фигура знаменовала чрезвычайное распространение юродства в России; многочисленные религиозные помешательства глуповцев — отклик на это явление. Портрет губернатора-грека Ламврокакиса имеет отношение к реформе образования, после которой древнегреческий язык вернулся в гимназии в качестве обязательного предмета 29 Грачёва Е. Н., Востриков А. В. Царские кудри и барская спесь: из комментариев к «Истории одного города» // Щедринский сборник. Вып. 5: Салтыков-Щедрин в контексте времени. М.: МГУДТ, 2016. С. 178-179. ⁠ . Наконец, в главе «Голодный город» отражён реальный голод, обрушившийся на Россию в 1868 году. Подобные примеры можно ещё называть и называть.

    Но «настоящее» Щедрина — всё же не календарный 1869 год, а историческое повествование. Хотя Щедрин называет его лишь формальным приёмом, оно действительно полно отсылок к российской истории. Напрашивается вывод, что история и современность в «Истории одного города» не разграничены, а слиты воедино: Глупов — это вечная Россия.

    Сергей Алимов. Иллюстрация к «Истории одного города»

    На какие города похож Глупов?

    Город Глупов появляется в очерках Щедрина ещё до «Истории одного города» — это был типичный провинциальный русский город, подходящая среда для сатирических упражнений. Глупов «Истории одного города» — место значительно более сложное: «Город стал каким-то странным, подвижным, изменчивым», — замечает Дмитрий Николаев 30 Николаев Д. П. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (гротеск как принцип сатирической типизации). Автореф. дис.… канд. филол. наук. М.: Издательство Московского университета, 1975. C. 9. ⁠ . Глупов превращается в полигон для экспериментов концентрированной российской истории, в какое-то «заколдованное место»; в этом отношении он не претендует на сходство ни с одним реальным русским городом. Он оказывается «то уездным безвестным городишкой, то государством, империей», 31 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. С. 458. ⁠ огромной территорией, граничащей с Византией. Кое-чем он напоминает и российские столицы: «он заложен на болотине, сквозь которую протекает река — как Петербург, и одновременно он расположен на семи холмах и имеет три реки — как Москва» 32 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 21. ⁠ . Филолог Игорь Сухих сближает Глупов с понятием «сборного города», как называл Гоголь место действия «Ревизора» 33 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 458. ⁠ .

    Вместе с тем один реальный прообраз Глупова устанавливается легко и точно. Самоназвание глуповцев — головотяпы, согласно «Сказаниям русского народа» И. П. Сахарова, относилось к егорьевцам, однако в описании Глупова многое явно относится к Вятке (современный Киров), где Салтыков-Щедрин жил в ссылке в 1848-1855 годах. Название «Глупов» напоминает «Хлынов» (так называлась Вятка с 1457 по 1780 год), в главе «Войны за просвещение» Салтыков-Щедрин отсылает к легендарному побоищу между вятичами и устюжанами, память о котором отмечали местным народным празднеством — Свистопляской. С Вятки явственно списан и Крутогорск из более раннего произведения Щедрина — «Губернских очерков».

    Станция Тверь. Из альбома Иосифа Гофферта «Виды Николаевской железной дороги». 1864 год. С 1860 по 1862 год Щедрин служил вице-губернатором Твери

    DeGolyer Library, Southern Methodist University

    Кто составляет население Глупова?

    Население Глупова довольно однородно (глуповцы часто делают что-то все как один — то пасут скот, то бунтуют против горчицы, то разрушают город) — и в то же время переменчиво по своему составу: «то вдруг у них оказываются «излюбленные» граждане и клуб, в котором играют в бостон; то у них появляется интеллигенция и попы, то опять различия стушёвываются»; «сословия в Глупове — вещь весьма призрачная» 34 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 34. ⁠ . Глуповский «бунт на коленях» напоминает скорее о литературных описаниях нравов русского крестьянства, а вот неудачный «дебют глуповского либерализма» (судьба Ионки Козыря) — ироническая отсылка к русскому восприятию вольтерьянства. Глуповцы — модель общества, которое действует как единая масса, подчиняющаяся внешним факторам. Внутри себя она может быть разнородна, но она всегда противопоставлена власти и року. Эта пассивная противопоставленность помогает ей выжить: «Если глуповцы с твёрдостию переносили бедствия самые ужасные… то они обязаны были этим только тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым». Попытки самоорганизации оборачиваются хаосом: так, во время правления шести градоначальниц толпа пытается вести диалог с миром, расправляясь со случайными своими представителями.

    Сергей Алимов. Иллюстрации к «Истории одного города»

    Хорошим ли чиновником был сам Салтыков-Щедрин?

    Государственная служба для Щедрина была делом предопределённым: поскольку он учился в Царскосельском лицее за государственный счёт, то должен был провести на службе шесть лет 35 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 8-9. ⁠ . В 1844 году он поступил в канцелярию Военного министерства. Карьера вскоре прервалась: молодой Щедрин был вхож в кружок Михаила Буташевича-Петрашевского (тот самый, за участие в котором едва не поплатился жизнью Достоевский), а выйдя из него, написал сатирическую повесть «Запутанное дело», где вывел радикалов-петрашевцев. Николаевская цензура, напуганная революционными событиями в Европе 1848 года, приняла сатиру Щедрина за подлинную пропаганду — и писатель отправился в ссылку в Вятку (черты этого города узнаются в Глупове). Там его приблизил к себе губернатор Аким Середа: ссыльный Щедрин получил должность советника вятского губернского правления и, в частности, «исправно свидетельствовал благонадёжность самого себя» 36 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 11. ⁠ . «Вятский опыт государственной деятельности был мучителен и парадоксален, — пишет исследовательница Елена Грачёва. — С одной стороны, Салтыков-чиновник в борьбе с беззаконием бросился наводить порядок и все силы употребил на то, чтобы привести жизнь в соответствие с Законом. С другой стороны, он каждый божий день убеждался в том, что Порядок в его российском варианте есть насилие ничуть не меньшее, чем беззаконие». Это убеждение в гипертрофированной форме представлено в «Истории одного города».

    Я видел, как слушатели корчились от смеха при чтении некоторых очерков Салтыкова. Было что-то почти страшное в этом смехе, потому что публика, смеясь, в то же время чувствовала, как бич хлещет её самоё

    Иван Тургенев

    В 1855 году Щедрин получил помилование от нового императора Александра II, вернулся в Петербург и поступил на службу в Министерство внутренних дел. Вскоре он начал публиковать «Губернские очерки», в которых обобщал и свой административный опыт. Очерки стали очень популярными — и, по легенде, Александр II, прочитав их, сказал: «Пусть едет служить, да делает сам так, как пишет». Так Щедрин стал вице-губернатором Рязанской губернии — это была высокая, но непарадная должность, заставлявшая его входить в частные обстоятельства жителей и ревизовать работу местных ведомств. Дальнейшая карьера его была связана с Министерством финансов, он работал в Пензе и Туле. Грачёва характеризует Щедрина-чиновника так: «Салтыков… везде днём и ночью искоренял злоупотребления, собственноручно переделывал все плохо составленные бумаги, ревизовал нерадивых и внушал трепет и восхищение своим подчинённым. Он был отличный чиновник: умный, честный и компетентный, — но при этом чудовищный начальник и подчинённый: грубый, постоянно раздражавшийся и ругавшийся как извозчик, невзирая на лица. <…> Расплевавшись со всем начальством каким только можно, в 1868 году Салтыков выходит в окончательную и бесповоротную отставку. Когда М. И. Семевский будет беседовать с Салтыковым 6 февраля 1882 года, Салтыков скажет ему: «О времени моей службы я стараюсь забыть. И вы ничего о ней не печатайте. Я — писатель, в этом моё призвание» 37 Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 16. ⁠ . Советский литературовед Яков Эльсберг , личность в истории русской филологии одиозная, пишет, что «острейшая ненависть Щедрина к Глупову — это… ненависть к таким элементам идеологии, политики и быта, которые в той или иной форме были и в прошлом самого Салтыкова» 38 Эльсберг Я. Щедрин и Глупов // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. Л.: Academia, 1934. С. XIV. ⁠ .

    Вятка. Кафедральный собор и духовная консистория. Конец XIX века. В 1848 году Щедрина сослали в Вятку (современный Киров), где он провёл семь лет. Черты этого города узнаются в Глупове

    Paul Fearn/Alamy/ТАСС

    На каких приёмах построена «История одного города»? Можно ли назвать её гротеском?

    Гротеск, строго говоря, не обязателен для сатиры, но часто в ней присутствует. Для него характерно внимание к безобразному и фантастическому одновременно — и «История одного города», особенно первые её главы, вся построена на этом сочетании. От механизированной головы Брудастого мы переходим к фаршированной (и отвратительно пожираемой) голове Прыща. У одного градоначальника присохли мозги «от ненужности в их употреблении», у другого «ноги были обращены ступнями назад». Оловянные солдатики наливаются кровью, оживают и рушат избы. Народный гнев проявляется в масштабных и немотивированных убийствах. И так далее, и так далее. Подобные события не превращают «Историю одного города» в заведомую сказку: как у фантастических реалистов XX века, они поражают, но встраиваются в логику произведения, в атмосферу места.

    Ещё один приём, обеспечивающий гротеск, — буквализация метафоры. Например, Елена Грачёва указывает, что «Органчик» Брудастый «был порождён скорее оборотом речи» 39 Грачёва Е. Н., Востриков А. В. Царские кудри и барская спесь: из комментариев к «Истории одного города» // Щедринский сборник. Вып. 5: Салтыков-Щедрин в контексте времени. М.: МГУДТ, 2016. С. 45. ⁠ : в переписке Салтыкова фигурируют «дураки с музыкой и просто дураки»; «с музыкой» — то есть те, кто как заведённые повторяют одно и то же. В позднесоветской неподцензурной литературе таким приёмом активно пользовались концептуалисты, особенно Владимир Сорокин. Его «Норма» полна буквализованных языковых клише: буквальное понимание банальных и пошлых метафор из советской официозной поэзии создаёт гротескный эффект. И Сорокин, и Салтыков-Щедрин обращают особое внимание на язык, так или иначе идеологизированный, обеспечивающий общественную атмосферу.

    В истории Угрюм-Бурчеева вновь разыгрывается вневременной сюжет. Так, в его стремлении «унять реку», чьё течение неподвластно его геометрическим идеалам, чувствуются отголоски древней истории (вавилонский царь Кир наказывает реку Гинд, обмелив её с помощью совершенно прямых каналов; его внук Ксеркс велит высечь море, в котором утонули его воины). Через сто лет после Щедрина у Александра Галича отставной сталинский следователь захочет отправить по этапу Чёрное море: «Ой, ты море, море, море, море Чёрное, / Не подследственное жаль, не заключённое! / На Инту б тебя свёл за дело я, / Ты б из чёрного стало белое!»

    «Боже, как грустна наша Россия!» — сказал, по свидетельству Гоголя, Пушкин, послушав первые главы «Мёртвых душ». «Боже, как она ещё смешна и страшна», — можно было бы добавить после чтения «Истории одного города»

    Игорь Сухих

    Исторические предания — не единственный источник угрюм-бурчеевского сюжета. Город-казарма Угрюм-Бурчеева — зеркальное отражение социалистических утопий Томмазо Кампанеллы, Шарля Фурье и Анри Сен-Симона, в которых свобода и рационализм превращаются в свои противоположности 40 Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997. C. 40-55; Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991. C. 46. ⁠ . Если у этих утопистов начальники живут на возвышении в центре города, то в гротеске Щедрина градоначальники буквально парят над городом. По мнению Владимира Свирского, абсурдная жестокость угрюм-бурчеевского Глупова — реакция Щедрина «на идею казарменного коммунизма нечаевского толка» 41 Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991. ⁠ . (Советские интерпретаторы предпочитали этого не замечать; например, Евграф Покусаев пишет, что критика Щедриным коммунизма и социализма — скрытое обвинение императорской власти: «…Тот самый скотский режим, который вы приписываете социализму, есть ваш режим, есть ваш порядок, именно такой строй жизни вытекает из принципов деспотического монархизма, царского единовластия, из принципов всякого другого антинародного государственного Иллюстрация к «Городу Солнца», утопическому труду Томмазо Кампанеллы 1602 года. В основе этой утопии - упразднение частной собственности и института семьи. Рождение и воспитание соляриев, жителей Города Солнца, контролирует государство в соответствии с биологическими и астрологическими показаниями. Щедринский город-казарма - зеркальное отражение подобной социалистической утопии.

    Фаланстер в учении социалиста-утописта Шарля Фурье - это специальное здание, в котором живёт и трудится коммуна из 1600-1800 человек. В «Истории одного города» летописец замечает: «Вообще видно, что Бородавкин был утопист и что если б он пожил подольше, то наверное кончил бы тем, что или был бы сослан в Сибирь за вольномыслие, или выстроил бы в Глупове фаланстер».

    Что такое «оно»?

    Идиотическая воля Угрюм-Бурчеева, как в современных антиутопиях о зомби, заражает всех обитателей Глупова: они сносят свой город, а затем будто прозревают и начинают бунтовать — но здесь нет никакой гражданственности, а есть, по словам комментатора Г. В. Иванова, только «стихийная защита жизни» 44 Иванов Г. В. (Комментарии. «История одного города») // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: Худ. лит., 1969. С. 584. ⁠ . После этого Глупов переживает свой апокалипсис (к сюжету последней библейской книги здесь отсылает множество подробностей).

    Если верить «Описи градоначальников», после Угрюм-Бурчеева в город на белом (опять-таки апокалиптическом) коне въезжает Архистратиг Стратилатович Перехват-Залихватский (архистратиг — именование архангелов, в древнегреческом языке это слово означало военачальника). Он вершит над Глуповым свой суд, который выражается по глуповским меркам вполне обыденно: «сжёг гимназию и упразднил науки». Но в финале последней главы никакого Перехват-Залихватского нет.

    Зная, что Щедрин менял контуры замысла «Истории одного города» по мере её написания и публикации, мы можем предположить, что Залихватский был в конце концов им отринут. Угрюм-Бурчеев — этот непреклонный идиот — неожиданно ясным голосом пророчествует: «Идёт некто за мной, который будет ещё ужаснее меня» — и в самом конце, перед тем как с треском исчезнуть: «Придёт…» И действительно, приходит некая катастрофа, которую Щедрин называет знакомым зрителям современного хоррора словом «оно»:

    «Север потемнел и покрылся тучами; из этих туч нечто неслось на город: не то ливень, не то смерч. Полное гнева, оно неслось, буровя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие, каркающие звуки. Хотя оно было ещё не близко, но воздух в городе заколебался, колокола сами собой загудели, деревья взъерошились, животные обезумели и метались по полю, не находя дороги в город. Оно близилось, и по мере того как близилось, время останавливало бег свой. Наконец земля затряслась, солнце померкло... глуповцы пали ниц. Неисповедимый ужас выступил на всех лицах, охватил все сердца.

    Оно пришло...

    История прекратила течение своё».

    В советском литературоведении 45 Кирпотин В. Я. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. М.: Советский писатель, 1955. C. 12; Покусаев Е. И. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина. М.: ГИХЛ, 1963. C. 115-120; Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 248. ⁠ господствовала трактовка «оно» как революционной бури, после которой «началось новое существование народа, взявшего власть в свои руки» 46 Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991. C. 97. ⁠ . Но с тем же успехом можно представить «оно» как контрреволюционную бурю, страшную месть бунтовщикам, равной которой по силе ещё не бывало в Глупове. Существуют попытки представить «оно» как правление Николая I, затмившее аракчеевскую реакцию. Однако эсхатологический накал предыдущих страниц таков, что политическая трактовка кажется слишком слабой. Скорее всего, перед нами вновь явление надысторического плана. Глупов, пройдя полный цикл, — может быть, исчерпав в рамках произведения свой демонстрационный ресурс, — прекращает существовать; нечто подобное произойдёт в XX веке с городом Макондо у Габриэля Гарсиа Маркеса. Исследователю остаётся только архив, позволяющий восстановить хроники движения к катастрофе и сделать из них выводы.

    В очерке 1862 года «Глупов и глуповцы», не входящем в «Историю одного города», Щедрин пишет: «Истории у Глупова нет». Исследователь Владимир Свирский считает, что вневременной Глупов оказывается «провалом» в истории мировой цивилизации», моделью обособленной от мировой цивилизации России в понимании Чаадаева 47 Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991 C. 108-109. ⁠ . В таком случае конец Глупова — своего рода физическая месть истории, не терпящей «нигдешних мест». Показательно в этом смысле сравнить с «Историей одного города» роман Альфреда Кубина «Другая сторона» (1909), в котором гибнет ещё один «город нигде», задуманный как утопия. Катастрофическое «оно» (варианты: «она», «ЭТО» и др.) предчувствуется и уничтожает города в произведениях русских последователей Щедрина: Василия Аксёнова, Александра Зиновьева, Бориса Хазанова, Дмитрия Липскерова 48 Советские писатели о Щедрине // М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С.Ф. Дмитренко. Кн. 2. СПб.: РХГА, 2016. C. 644-645. ⁠ .

    список литературы

    • Алякринская М. А. К проблеме исторического сознания М. Е. Салтыкова-Щедрина // История и культура. 2009. № 7. С. 181–189.
    • Головина Т. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина: литературные параллели. Иваново: Ивановский государственный университет, 1997.
    • Грачёва Е. Н. «История одного города» М. Е. Салтыкова (Щедрина), или «Полное изображение исторического прогресса с непрерывно идущими гадами» // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С. 5–56.
    • Грачёва Е. Н., Востриков А. В. Царские кудри и барская спесь: из комментариев к «Истории одного города» // Щедринский сборник. Вып. 5: Салтыков-Щедрин в контексте времени. М.: МГУДТ, 2016. С. 174–190.
    • Евгеньев-Максимов В. Е. В тисках реакции. М., Л.: Госиздат, 1926.
    • Иванов Г. В. [Комментарии. «История одного города»] // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 8. М.: Худ. лит., 1969. С. 532–591.
    • Ищенко И. Т. Пародии Салтыкова-Щедрина. Мн.: Издательство БГУ им. В. И. Ленина, 1974.
    • Кирпотин В. Я. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. М.: Советский писатель, 1955.
    • Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Худ. лит., 1967.
    • М. Е. Салтыков-Щедрин: Pro et Contra. Антология: в 2 кн. / Сост., вступ. ст., комм. С. Ф. Дмитренко. СПб.: РХГА, 2013–2016.
    • Макашин С. А. Салтыков-Щедрин. Середина пути. 1860–1870-е годы: Биография. М.: Худ. лит., 1984.
    • Манн Ю. В. О гротеске в литературе. М.: Советский писатель, 1965.
    • Николаев Д. П. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (гротеск как принцип сатирической типизации). Автореф. дис.… канд. филол. наук. [М.:] Издательство Московского университета, 1975.
    • Николаев Д. П. Сатира Щедрина и реалистический гротеск. М.: Худ. лит., 1977.
    • Покусаев Е. И. Революционная сатира Салтыкова-Щедрина. М.: ГИХЛ, 1963.
    • Свирский В. Демонология: Пособие для демократического самообразования учителя. Рига: Звайгзне, 1991.
    • Эйхенбаум Б. М. «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина // Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л.: Худ. лит, 1969. С. 455–502.
    • Эльсберг Я. Щедрин и Глупов // Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. Л.: Academia, 1934. С. VII–XXIII.
    • Draitser E. A. The Comic in Saltykov’s Language // The Slavic and East European Journal. 1990. Vol. 34. No. 4. Pp. 439–458.

    Весь список литературы


    О произведении История одного города:

    Жанр произведения История одного города - сатирическая повесть, обличающая нравы, взаимоотношения власти и народа в самодержавном обществе.
    Произведение «История одного города» насыщено такими приемами как ирония, гротеск, иносказание. Все это позволяет автору ярко изобразить абсолютную покорность народа любому произволу власти. Пороки современного автору общества не изжиты и в наши дни. Прочитав «Историю одного города» в кратком содержании по главам и полностью - вы ознакомитесь с самыми важными моментами произведения, наглядно демонстрирующими не только историю России, но и её сегодняшнюю действительность.

    Главные герои повести - градоначальники, каждый из которых сумел чем-то запомниться в истории города Глупова. Поскольку портретов градоначальников повесть описывает немало, стоит остановиться на наиболее значимых персонажах.
    Брудастый - потряс жителей своей категоричностью, своими возгласами по любому поводу «Разорю!» и «Не потерплю!».
    Двоекуров со своими «великими» реформами относительно лаврового листа и горчицы, представляется совсем безобидным на фоне последующих градоначальников.
    Бородавкин - воевал с собственным народом «за просвещение».
    Фердыщенко - его алчность и похоть едва ли не погубили горожан.
    Прыщ - к такому правителю, как он, народ оказался не готов - слишком хорошо людям жилось при нем, не вмешивающимся ни в какие дела.
    Угрюм-Бурчеев - при всем своем идиотизме он сумел не только стать градоначальником, но и погубить весь город, пытаясь воплотить в жизнь свою бредовую идею.
    Если главные герои - градоначальники, то второстепенные - народ, с которыми они взаимодействуют. Простой народ показан как собирательный образ. Автор в целом изображает его как повинующегося своему правителю, готового терпеть все притеснения и различные странности своей власти.

    Краткое содержание (по главам) :
    От издателя

    «История одного города» рассказывает о городе Глупове, его истории.
    Глава «От издателя» голосом автора уверяет читателя в том, что «Летописец» подлинный. Он приглашает читателя «уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах». Автор подчеркивает, что сюжет повествования однообразен, «почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников».

    История одного города (текст по главам полностью)
    Издал М.E. Салтыков (Щедрин)

    От издателя

    Давно уже имел я намерение написать историю какого-нибудь города (или края) в данный период времени, но разные обстоятельства мешали этому предприятию. Преимущественно же препятствовал недостаток в материале, сколько-нибудь достоверном и правдоподобном. Ныне, роясь в глуповском городском архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в деле осуществления моего намерения. Содержание «Летописца» довольно однообразно; оно почти исключительно исчерпывается биографиями градоначальников, в течение почти целого столетия владевших судьбами города Глупова, и описанием замечательнейших их действий, как-то: скорой езды на почтовых, энергического взыскания недоимок, походов против обывателей, устройства и расстройства мостовых, обложения данями откупщиков и т. д. Тем не менее даже и по этим скудным фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах*. Так, например, градоначальники времен Бирона отличаются безрассудством, градоначальники времен Потемкина - распорядительностью, а градоначальники времен Разумовского - неизвестным происхождением и рыцарскою отвагою. Все они секут обывателей*, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором - трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем - возвышались до трепета, исполненного доверия*. Даже энергическая езда на почтовых - и та неизбежно должна была оказывать известную долю влияния, укрепляя обывательский дух примерами лошадиной бодрости и нестомчивости.

    Летопись ведена преемственно четырьмя городовыми архивариусами и обнимает период времени с 1731 по 1825 год.* В этом году, по-видимому, даже для архивариусов литературная деятельность перестала быть доступною.* Внешность «Летописца» имеет вид самый настоящий, то есть такой, который не позволяет ни на минуту усомниться в его подлинности; листы его так же желты и испещрены каракулями, так же изъедены мышами и загажены мухами, как и листы любого памятника погодинского древлехранилища*. Так и чувствуется, как сидел над ними какой-нибудь архивный Пимен*, освещая свой труд трепетно горящею сальною свечкой и всячески защищая его от неминуемой любознательности гг. Шубинского, Мордовцева и Мельникова*. Летописи предшествует особый свод, или «опись», составленная, очевидно, последним летописцем; кроме того, в виде оправдательных документов, к ней приложено несколько детских тетрадок, заключающих в себе оригинальные упражнения на различные темы административно-теоретического содержания. Таковы, например, рассуждения: «Об административном всех градоначальников единомыслии», «О благовидной градоначальников наружности», «О спасительности усмирений (с картинками)», «Мысли при взыскании недоимок», «Превратное течение времени» и, наконец, довольно объемистая диссертация «О строгости». Утвердительно можно сказать, что упражнения эти обязаны своим происхождением перу различных градоначальников (многие из них даже подписаны) и имеют то драгоценное свойство, что, во-первых, дают совершенно верное понятие о современном положении русской орфографии и, во-вторых, живописуют своих авторов гораздо полнее, доказательнее и образнее, нежели даже рассказы «Летописца».

    Что касается до внутреннего содержания «Летописца», то оно по преимуществу фантастическое и по местам даже почти невероятное в наше просвещенное время. Таков, например, совершенно ни с чем не сообразный рассказ о градоначальнике с музыкой. В одном месте «Летописец» рассказывает, как градоначальник летал по воздуху, в другом - как другой градоначальник, у которого ноги были обращены ступнями назад, едва не сбежал из пределов градоначальства. Издатель не счел, однако ж, себя вправе утаить эти подробности; напротив того, он думает, что возможность подобных фактов в прошедшем еще с большею ясностью укажет читателю на ту бездну, которая отделяет нас от него. Сверх того, издателем руководила и та мысль, что фантастичность рассказов нимало не устраняет их административно-воспитательного значения, и что опрометчивая самонадеянность летающего градоначальника может даже и теперь послужить спасительным предостережением для тех из современных администраторов, которые не желают быть преждевременно уволенными от должности.

    Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина*, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.

    Вы читали краткое содержание (главы) и полный текст произведения: История одного города: Салтыкова-Щедрина М Е (Михаила Евграфовича).
    Всё произведение полностью и краткие содержания (по главам) вы можете читать, по содержанию справа.
    Классика литературы (сатиры) из коллекции произведений для чтения (рассказы, повести) лучших, известных писателей сатириков: Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. .................

    @ 2024 moivoik.ru - Болезни, диагностика, профилактика. Моя печень