1932 год в истории ссср. Голод в ссср (1932—1933)

Первая пятилетка завершилась в деревне не только массовой коллективизацией, но и страшным голодом, унес­шим миллионы жизней. Все более острая нехватка продовольствия начала ощущаться уже в 1930 - 1931 гг., так как валовая продукция сельского хозяйства уменьшалась, а государственные заготовки возрастали. Поздней осенью 1932 г. обширные районы страны, особенно Южную Украину, Среднее Поволжье, Северный Кавказ и Казахстан, охватил жестокий голод. По своим масштабам он значительно превосходил голод в Поволжье и других районах в 1921 г. Тогда, в 1921 г., о голоде писали все газеты, был организован сбор средств по всей стране, созданы специальные организации для помощи голодаю­щим губерниям, налажена международная помощь.

Иначе было в 1932 - 1933 гг. На все сообщения о голоде наложили запрет. Ни в Советском Союзе, ни за границей не проводилось никаких кампаний помощи голодающим. Напротив, сам факт массового голода официально отрицался. Сотни тысяч и даже миллионы голодающих пытались бежать в города и более благополучные области, но мало кому это удавалось, так как воинские заставы на дорогах и железнодорожных станциях не выпускали крестьян из охваченных голодом районов. Но и те, кто добирался до города, не могли получить помощи: без продовольственных карточек им не продавали хлеб в магазинах. В Киеве, как и во многих других городах, каждое утро подбирали трупы крестьян, складывали на телеги и увозили хоронить в безымянных могилах.

Заранее спланированный голод и искусное манипулирование переписями 30-х гг., чтобы скрыть количество умерших и зачислить мертвые души в качестве живых, - вот одно из трагических последствий сталинизма.

Хлеб изымался до последнего килограмма. Причем эта дикость прикрывалась лозунгом, рожденным в со­вершенно иных исторических условиях: «Борьба за хлеб - борьба за социализм». Миллионы обездоленных и голодных молча умирали. Если же кто-то выра­жал возмущение, на него немедленно обрушивались репрессии!

Несмотря на страшный голод, Сталин настаивал на продолжении экспорта хлеба в страны Европы. Если из уро­жая 1928 г. было вывезено за границу менее 1 млн. ц зерна, то в 1929 г. - 13 млн., в 1930 г. - 48,3млн., в 1931 г. - 51,8 млн., в 1932 г. - 18,1 млн. ц. Даже в самом голодном 1933 г. в Западную Европу было вывезено около 10 млн. ц зерна, при этом хлеб продавался фактически за бесценок. А между тем и половины вывезенного в 1932 - 1933 гг. зерна хватило бы, чтобы уберечь все южные районы от голода.

Неизвестно, сколько умерло от голода в 1932 - 1933 гг. Многие исследователи сходятся на 5 млн. Дру­гие называют 8 млн, и они, вероятно, ближе к истине. Погибло больше, чем в 1921 г. и чем в Китае во время страшного голода 1877 - 1878 гг. Об этом свидетельствуют косвенные данные. В книге А.Гозулова и М.Григорянца «Народонаселение СССР», опубликованной в 1969 г., приводятся такие сведения. Украинцев по переписи 1926 г. было 31,2 млн., а по переписи 1939 г. - 28,1 млн. Прямое уменьшение за 13 лет - 3,1 млн. человек. С 1926 по 1939 г. численность казахов уменьшилась на 860 тыс. Всему этому могло быть только одно объяснение - голод начала 30-х гг.

Справочники ЦСУ в течение шести лет (1933 - 1938 гг.) повторяли одни и те же данные о численности населения СССР - данные на 1 января 1933 г.: 165,7 млн. человек.

Так вот - это действительно знак. Если вражеского ляха Леха Качиньского провидению было угодно вообще в расход свести, то «пророссийского» Виктора Януковича - только слегка стукнуло по голове.

И не без результата: в Верховной Раде уже стал обсуждаться вопрос о том, чтобы отменить определение «Голодомора» как «геноцида», что, разумеется, хорошо, но недостаточно. Вокруг «Голодомора» столько понаписано и столько наговорено, что разбираться с ним надо, как говорили древние ab ovo.

Ошибочка вышла…

Первым на Западе опубликовал сообщение о голоде в СССР английский журналист Малколм Маггеридж. Во второй половине марта 1933 года в газете Manchester Guardian он рассказал о своих впечатлениях от поездки по Украине и Северному Кавказу. Автор описывал жуткие сцены голода среди сельского населения, засвидетельствовал массовую гибель крестьян, но не назвал конкретных цифр. Однако уже 31 марта 1933 года в той же газете появилось опровержение под названием «Русские голодают, но не умирают от голода». Его написал корреспондент New York Times в Москве Уолтер Дюранти.

Однако 8 февраля 1935 года в Chicago American появилось новое сенсационное известие: «6 миллионов человек умерли от голода в Советском Союзе». Автором ее был журналист Тим Уолкер, причем его статьи, посвященные голоду, сопровождались большим количеством фотографий, якобы снятых им в «наиболее неблагоприятных и опасных обстоятельствах».

Общественность была потрясена, но… Вскоре выяснилось, что репортаж был фальшивкой от начала до конца. Московский корреспондент журнала The Nation Льюис Фишер выяснил, что Тим Уолкер вообще не бывал на Украине, поскольку он, получив транзитную визу в сентябре 1934 года (а не весной, как он утверждал). Тим Уолкер пересек советскую границу в октябре, провел несколько дней в Москве, потом сел на поезд, идущий в Маньчжурию, и покинул территорию СССР. За шесть дней, прошедших между его прибытием в Москву и отъездом в Маньчжурию, было физически невозможно побывать в тех местах, которые тот описывал в своих публикациях.

Впрочем, в 1934 году голода в СССР уже в любом случае не было…

А другой въедливый журналист - американец Джеймс Кейси, доказал, что все фотографии вообще не имели никакого отношения к СССР - большинство из них было сделано в Западной Европе в период Первой мировой войны.

Вот такая у «Голодомора» предыстория, которая, впрочем, продолжилась уже в наши дни, когда СБУ опозорилась со своей знаменитой «фотовыставкой о Голодоморе», в ходе которой выяснилось, что предъявленные на ней фотографии «голодающих украинцев» были сделаны … в США во время Великой Депрессии. А история с селом Андрияшевка Сумской области, в которой ныне живущие люди с изумлением обнаружили свои имена и фамилии в списках «жертв Голодомора» вообще уже стала классикой…

Наличие таких «накладок» уже само по себе заставляет задуматься над тем все ли в порядке с «Голодомором».

Мильёны и мильёны …

Довольно легко заметить, что чем дальше уходили в прошлое 30-е годы, тем больше росло количество «жертв Голодомора». Если в августе 1933 года некто Ральф Барнс писал, что в СССР от голода погиб миллион человек, то нынешние самые «скромные» оценки крутятся вокруг 6-7 миллионов, погибших только на Украине. Ну, а оценки «не скромные» зашкаливают за 10, а то и 12 миллионов (!) человек.

Чтобы убедиться в анекдотичности таких оценок достаточно ознакомиться с результатами советской переписи населения 1926, согласно которым всё население Украины составляло 29 миллионов человек. Стало быть, даже 6 миллионов «жертв Голодомора» - это примерно пятая часть тогдашнего населения Украины.

Если кто забыл - в годы войны население Беларуси сократилось на те же 20% - и все, кто бывал в республике до и после войны в один голос отмечали, что Беларуси буквально обезлюдела. Кто-то замечал подобное за Украиной, понесшей будто бы такие же (в процентном отношении) людские потери в начале 1930-х? Нет…

Но и это еще не все.

Нужно напомнить, что в Беларуси довоенная численность населения восстановилась только через 15 лет после войны - к началу 1960-х. А как справилась с задачей восстановления населения после «Голодомора» Украина? За какой срок?

Менее, чем за 5 лет…

Да-да-да… По результатам переписи 1939 года (проведенной в январе) на Украине обнаружилось 29,2 миллионов жителей. И это притом, что во второй пятилетке (1934-1938 годах) Украина была «экспортером» населения:

Перемещение населения между отдельными областями РСФСР взаимно компенсировалось и никак не отразилось на итоге по РСФСР. В другом положении оказались Украинская, Казахская и Белорусская республики. За истекшие годы имел место значительный переход населения УССР и БССР в индустриальные центры РСФСР, в особенности в новые промышленные районы (материалы к серии «Народы Советского Союза». Перепись 1939 года. Документальные источники Центрального Государственного Архива Народного Хозяйства (ЦГАНХ) СССР, Москва, 1990, часть 4, страницы 792-801).

Спрашивается - похожа такая ситуация на последствия страшного геноцида, приведшего к гибели то ли каждого пятого, то ли каждого четвертого жителя Украины?

Так сколько же было жертв?

Между тем, ответить на вопрос о том, во сколько жизней обошелся Украине голод 1932-1933 годов можно довольно легко - по данным ЗАГСов.

Дело в том, что этими органами в 1931 году (то есть до начала голода) на Украине было зафиксировано 514,7 тысяч смертей. Эту цифру можно принять за фон естественной смертности. По данным Александра Шубина («10 мифов советской страны», Москва, 2007, страница 198) в 1932 году, в конце которого и начался голод, смертей было зафиксировано 668,2 тысячи, а в 1933 - 1850 тысяч. Если вычесть из этих цифр показатели естественной смертности, то получится, что число жертв голода на Украине составит 1 489 100 человек.

Впрочем, нельзя исключить, что и эти цифры сильно завышены.

Во всяком случае, если верить официальному сайту украинского Института национальной памяти, составители региональных «мартирологов Голодомора», представленных в «Книгах памяти» установили имена и фамилии 882 510 человек , которых сочли «жертвами Голодомора».

На каком основании сочли - разговор отдельный, и он еще впереди…

Мы сейчас о другом - много это или мало?

С моей точки зрения - чудовищно много: достаточно вспомнить, что за три года Первой мировой войны Российская империя потеряла 2,3 миллионов человек. Сравните - 2,3 миллиона за три года (это на огромную империю от Риги до Владивостока) и 800 тысяч на одной только Украине за несколько месяцев в 1932-1933 годах…

Но то, что для меня, русского националиста, очень много, то для националистов украинских («оранжевых демократов») - слишком мало. Сейчас ими чаще всего упоминается цифра в 7-8 миллионов крестьян, погибших от голода в СССР в 1932—1933 годах. Интересно, что именно эта цифра (если точнее — 7 910 000 человек) встречается в немецких пропагандистских листовках , которые в октябре 1941 года сбрасывались на советские позиции. Совпадение само по себе показательное… Но и циферок от доктора Йозефа Геббельса «оранжевым» кажется мало.

Их пропаганда вываливает на головы доверчивых сограждан все новые и новые цифры - 7 миллионов «жертв Голодомора» только на Украине! Нет - 8 миллионов! Нет, еще больше - 12 миллионов!

Складывается впечатление, что если бы власть осталась в руках оранжевой команды, то количество «жертв Голодомора» и вовсе превысило бы численность населения Украины 1932 года.

Искусственно созданный голод?

Ну да бог, с ними, «оранжевыми демократами»… Поговорим о голоде как таковом.

Что же произошло в 1932 году?

Напомню, что голоду 1932-1933 годов предшествовал ряд важных событий.

Повторились два года кряду холодные и бесснежные зимы 1929-1930 и 1930-1931 годов на Украине. Вторая из них закончились почти полной гибелью озимых посевов, и стала причиной плохого урожая 1931 года.

Посевная кампания 1932 года была проведена исключительно плохо. По разным оценкам, засеянная площадь в 1932 году сократилась на 14-25% сравнительно с 1931 годом. Американский исследователь Марк Таугер называет несколько меньшую цифру недосева - 9%. Но он же отмечает, что поля были засеяны меньшим количеством зерна на гектар, чем следовало по норме. В ряде случаев количество недосеянного зерна на гектар достигало 40%. Небывало долго шла посевная кампания - при средней продолжительности около недели в 1932 году на Северном Кавказе и Украине длилась больше месяца. В итоге по официальным данным, в СССР урожай 1932 года составил 69,9 миллионов тонн зерна.

Однако специальные исследования показали, что эта цифра была завышена. Немецкий сельскохозяйственный атташе в Москве Отто Шиллер, оценил урожай, собранный в 1932 год в 50-55 миллионов тонн. А по расчетам уже упоминавшегося Марк Таугера, урожай 1932 года составлял и того меньше - 50,06 миллионов тонн зерна (Mark Tauger, The 1932 harvest and the famine of 1933. Slavic Review 50:70-89).

Для страны с населением в 150 миллионов человек это очень мало (300 килограмм зерна на душу населения, в то время как для более-менее нормального существования требуется как минимум 400 килограмм).

Голод в СССР зимой 1932-1933 был неизбежен - хлеба просто физически не было.

Кто же был виноват в этом?

Приведем еще несколько цифр - совершенно ошеломляющих, прямо скажем…

Дело в том, что по официальным отчетно-партийным данным, урожайность на Украине в 1932 году составила 8 центнеров с гектара, а по данным же, содержащимся в отчетах Наркомзема СССР - только 5,1 центнеров с гектара.

Для Ивановской области, заметим, столь большого расхождения нет - здесь данные Наркомзема и официальные цифры почти совпадают: 9 и 9,1 центнеров с гектара. Это на ивановских суглинках! А на украинских черноземах урожайность составила… 4,5 центнера с гектара (в Киевской области), 4,6 центнера с гектара (в Черниговской области), 4,7 центнера с гектара (в Донецкой области).

Только ли плохие погодные условия были причиной такого феномена?

Разумеется, нет - но и они тоже…

И знаменитый сетевой анекдот про некоего Тараса, заявившего в «голодоморном» споре: «Та мені самому бабка розповідала, як вони у Львові в 1933 році голодували», имеет под собой вполне реальную основу - голод 1933 года затронул не только Советскую Украину, но и польскую в то время Галичину, в которой ни колхозов, ни хлебозаготовок, ни советской власти не было.

Кого «геноцидили»?

Вот что выяснил, к примеру, из этих книг украинский журналист Владимир Корнилов:

…Неутешительный для власти ответ можно получить, проанализировав данные по тем регионам Центральной и Южной Украины, где местные архивисты решили не утаивать «неудобную» графу. Открываем «мартиролог» Запорожской области. Первый в списке Бердянск. Всего к «жертвам голодомора» в этом городе составители «Книги…» отнесли 1467 человек. В карточках 1184 указаны национальности. 71% из них - этнические русские, 13% - украинцы, 16% - представители других этносов.

Количество «жертв Голодомора» города. Бердянска (согласно «Книги памяти» Запорожской области): русские - 842 человека, украинцы - 155 человек, евреи - 66 человек, болгары - 55 человек, немцы - 25 человек, греки - 20 человек, поляки - 4 человека, белорусы - 3 человека.

Это уж не говоря о том, что причины смерти в «голодоморных книгах» встречаются совершенно поразительные. Вот некоторые из них в том же Бердянске:

Милешко Александр, 20 лет, рабочий, русский, дата смерти - 18.12.1932, причина смерти - отравление алкоголем

Шушлов Владимир, 49 лет, дата смерти - 18.03.1933, асфиксия, острое алкогольное отравление

Воробьева Марина, 7 лет, из семьи рабочих, дата смерти - 09.10.1933, задавлена автобусом

Нечипуренко Алексей, 13 лет, из семьи рабочих, русский, дата смерти - 03.09.1933, кровоизлияние в мозг от удара автобусом

А вот Белогорьевский сельсовет Запорожской области:

Коноваленко Лука Павлович, 34 года, колхозник, украинец, дата смерти - 16.06.1933, убит молнией.

Но и это еще не предел...

…из «Книги памяти» Одесской области: колхозник из Балты Федор Астратонов 26.07.1932 убит быком!

Абсолютно все смерти от травм, полученных на производстве или в шахтах, также отнесены составителями «Книги памяти» к результатам голода. В Луганской области, к примеру, к «жертвам Голодомора» отнесены горняки Мирон Волих, Костя Колин, Василий Лысенко, Федор Мирошник, В. Мороз, Иван Палиянко, причиной смерти каждого из которых указано: «погиб в шахте».

6 июля 1933 года житель Перевальского района Луганской области Василий Николаевич Мищинко стал жертвой аварии на шахте - тоже, оказывается, жертва голода. Причем, не поверите, два раза! То есть в «Книге памяти» Василия Мищинко решили включить в жертвы голода и по спискам Зоринского горсовета, и по спискам Комиссаровского сельсовета. И таких «дубликатов» - сколько угодно!

Брюхо добра не помнит

Ну и? Что после этого остается от «миллионов жертв голодомора»? Сопоставимы ли эти дела давно минувших дней с современным состоянием дел?

Сколь бы ни велика была трагедия 1932-1933 годов, но она, как мы уже знаем, не привела к «Голодомору» украинцев - и впоследствии Украина действительно стала житницей СССР.

Но зато крики про «Голодомор» стали очень нужны новоявленной «украинской элите», когда наблюдается абсолютное сокращение численности населения страны, власти которой периодически просят Россию помочь ей хлебом.

Если кто забыл - нынешний украинский Президент Виктор Янукович летом 2003 года, в бытность свою премьером, уже обращался к российскому Президенту Владимиру Путину с просьбой о поставках зерна на Украину по льготным ценам.

Нужда в таком шаге возникла после «блестящего» премьерства… Виктора Ющенко.

В 1932-1933 г. на Украине, Кубани и Поволжье засухи не было
Каковы же были причины голода? Традиционно голод в России был связан с засухами и недородами хлебов. Поэтому принципиальным для нас является вопрос о погодных условиях и урожае в зерновых районах СССР накануне трагедии. На этот счет нами собраны многочисленные факты. Прежде всего имеются очень важные свидетельства специалистов, непосредственно наблюдавших за погодой и урожаем 1932 года в зерновых районах СССР. Так, Комиссия президиума ЦИК по изучению хода советского экономического и культурного строительства на территории Северного Кавказа в своем отчетном докладе, написанном в январе 1933 года, затрагивая вопрос об урожае 1932 года, заключила, что погодный фактор не заслуживал внимания с точки зрения его включения в итоговый отчет.
В письме Сталину от 26 июля 1932 года К.Е. Ворошилов, побывавший в Северо–Кавказском крае, сообщал: “Климатические (метеорологические) условия текущей весны и лета на С.К. были исключительно благоприятны” . Эндрю Кэрнс, шотландско–канадский специалист по пшенице, объехавший весной – летом 1932 года основные сельскохозяйственные районы, включая Украину, указал на проходившие дожди и не привел никаких сведений о природных катаклизмах типа засух, наводнений и т.д. Он отмечал, что, хотя зерновые хлеба вокруг Киева и Днепропетровска были довольно бедными, цвет пшеницы говорил о том, что она вовремя получила необходимое количество осадков. Аналогичную ситуацию наблюдал Кэрнс и на Кубани.
То же самое можно сказать и о Поволжье, регионе традиционно подверженном засухам и недородам. В 1931–1933 годах специалистами-метеорологами установлена следующая характеристика погоды в весенне-летний период, определяющий созревание сельскохозяйственных культур. 1931 год – средняя засуха в районе городов Саратова и Сталинграда, сильная – в районе г. Безенчука. В 1932 году – засухи нет. По мнению специалистов, этот год можно охарактеризовать, как “благоприятный для урожая всех полевых культур” . Известными российскими исследователями засух В.Ф. Козельцевой и Д.А. Педью по 40 метеостанциям, расположенным в Европейской части страны, в том числе и в рассматриваемых регионах, был рассчитан индекс засушливости, характеризующий интенсивность атмосферной засушливости за май–август 1900–1979 годов.
Было установлено, что в 1931 году индекс атмосферной засушливости в районе городов Саратова, Оренбурга, Астрахани был значительнее слабее, чем в 1921, 1924 годах. В 1932 году индекс атмосферной засушливости не показывал засухи в Поволжье, на Дону и Кубани. По просьбе автора, в бывшем Всесоюзном научно-исследовательском институте сельскохозяйственной метеорологии (г. Обнинск) по методике, разработанной доктором физико-математических наук О.Д. Сиротенко, сотрудницей института В.Н. Павловой с помощью математического моделирования была определена урожайность одной из основных зерновых культур Поволжья яровой пшеницы за период с 1890 по 1990 годы, исходя из агроклиматических условий данных лет. Гипотетически был определен средний уровень урожайности яровой пшеницы за 100 лет и ее отклонения от этого уровня за каждый из данных 100 лет. Было установлено, что в 1931 году на территории Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев должно было произойти существенное снижение урожайности яровой пшеницы вследствие засухи.
В 1932 году ситуация уже складывалась по другому. Гипотетически урожайность яровой пшеницы должна была равняться средней за 100 лет в сельских районах современных Волгоградской и Ульяновской областей, незначительно снизиться в современных районах Саратовской (на 30%) и Самарской (на 10%) областей, и более серьезно упасть в Оренбургской области (на 40%) . О том, что в Поволжье в 1932 году погода не могла существенно снизить урожайность зерновых культур, говорит и такой факт. В Саратове на экспериментальной станции Института зерна урожай пшеницы в 1932 году в среднем составил 15 центнеров с гектара, в то время как самое лучшее хозяйство во всем Поволжье дало в этом году урожайность 6 центнеров с гектара.
В ходе социологического обследования деревень Поволжья и Южного Урала старожилам нами был задан вопрос, касающийся влияния погодных условий на наступление голода. В составленной анкете он звучал следующим образом: “Достаточным ли был урожай зерновых, собранный крестьянами вашего села накануне голода, чтобы обеспечить их семьи хлебом до следующего урожая, или этот урожай полностью или частично погиб вследствие засухи?”. Из 617 человек, опрошенных, уверенно ответить смогли 293 человека. Из них 206 ответили утвердительно и 87 – отрицательно. То есть, из числа сумевших дать ответ на указанный вопрос, преобладающее большинство свидетелей событий 1932–1933 годов в Нижне-Волжском и Средне-Волжском краях (70,2%) не признали влияния погодных условий на наступление голода.
В то же время почти 30% заняли иную позицию. Но здесь следует оговориться, что и эти 30% не отрицали негативных последствий коллективизации и хлебозаготовок для судеб крестьянства и подчеркивали, что хлеб вывезли из деревни, несмотря на засуху. Таким образом, очевидцы рассматриваемых событий подтвердили данные других источников о характере погодных условий в Поволжье и на Южном Урале в 1932 году.
В целом можно заключить, что в 1931–1932 годах погода в зерновых районах СССР была не совсем благоприятной для сельского хозяйства. Однако при сохранении существовавшего уровня агротехники она не могла вызвать массового недорода хлебов. В 1932 году в зерновых районах не было засухи, аналогичной по своей интенсивности и границам распространения засухам ХIХ – первой половины ХХ вв., приводившим к повсеместной гибели посевов.
Речь может идти лишь о локальной засухе в отдельных районах, средней по своей интенсивности. Поэтому голод 1932–1933 годов – это не результат стихийных бедствий, а закономерное следствие аграрной политики сталинского режима и реакции на нее крестьянства.

Причина голода 1932–1933 г. - хлебозаготовки и политика коллективизации

Поэтому голод 1932–1933 годов – это не результат стихийных бедствий, а закономерное следствие аграрной политики сталинского режима и реакции на нее крестьянства.
Его непосредственными причинами стала антикрестьянская политика коллективизации и хлебозаготовок, проводившаяся сталинским руководством ради решения задач форсированной индустриализации страны и укрепления собственной власти. В 1932–1933 годах голод поразил не только Украину, а все основные зерновые районы СССР, зоны сплошной коллективизации.
Внимательное изучение источников указывает на единый в своей основе механизм создания голодной ситуации в зерновых районах страны. Повсюду это насильственная коллективизация, принудительные хлебозаготовки и госпоставки других сельскохозяйственных продуктов, раскулачивание, подавление крестьянского сопротивления, разрушение традиционной системы выживания крестьян в условиях голода (ликвидация кулака, борьба с нищенством, стихийной миграцией и т.д.). Самое главное, что шел процесс одновременного вхождения коллективизированных регионов СССР в голод. Мы еще раз подчеркиваем, одновременного вхождения. Логическую цепочку событий, приведших к трагедии, можно выстроить следующим образом – коллективизация, хлебозаготовки, аграрный кризис 1932 года, крестьянское сопротивление, “наказание крестьян с помощью голода” во имя укрепления режима и утверждения колхозного строя.
О неразрывной связи коллективизации и голода можно судить хотя бы по такому очевидному факту, как прекращение в 1930 году полосы стабильного развития советской деревни, наступившей после голодных 1924–1925 годов. Уже 1930 год – год сплошной коллективизации – ознаменовал возвращение призрака голода. В ряде районов Украины, Северного Кавказа, Сибири, Нижней и Средней Волги возникли продовольственные затруднения вследствие хлебозаготовительной кампании 1929 года, использовавшейся в качестве катализатора колхозного движения. Казалось, 1931 год должен стать для хлеборобов сытым, поскольку в 1930 году вследствие исключительно благоприятных погодных условий в зерновых районах страны был собран рекордный урожай (по официальным данным – 835,4 млн. центнеров, в действительности же – не более 772 млн. центнеров) . Но нет. Зима–весна 1931 года – печальный предвестник будущей трагедии.
В редакции центральных газет шли многочисленные письма колхозников Поволжья, Северного Кавказа и других районов о тяжелом материальном положении. Основными причинами возникших трудностей в этих письмах назывались хлебозаготовки и политика коллективизации. Причем нередко ответственность за это возлагалась лично на Сталина. “Люди дышат огнем, проклинают самого тов. Сталина, который создал эту скорбь”, – говорилось в одном из таких писем. Опыт первых двух лет коллективизации наглядно продемонстрировал, что сталинские колхозы по своей сути не имели ничего общего с крестьянскими интересами. Они рассматривались властью прежде всего как источник для получения товарного хлеба и другой сельскохозяйственной продукции. Интересы хлеборобов при этом в расчет не брались.
Об этом очень красноречиво говорили система планирования хлебозаготовок и методы их осуществления. Уже первый год коллективизации ясно показал те цели, ради которых она осуществлялась. В 1930 году государственные заготовки зерна, по сравнению с 1928 годом, выросли в 2 раза. Из деревень в счет хлебозаготовок было вывезено рекордное за все годы Советской власти количество зерна (221,4 млн. центнеров). В основных зерновых районах заготовки составили в среднем 35–40% . В 1928 году они колебались в пределах 20–25%. Так, например, в 1930 году в Северо-Кавказском крае валовой сбор зерна вырос до 60,1 млн. центнеров, по сравнению с 49,3 млн. центнеров в 1928 году.
В то же время, в счет хлебозаготовок было изъято 22,9 млн. центнеров, по сравнению с 10,7 млн. центнеров в 1928 году, то есть на 107% больше. Причем, Северный Кавказ выполнил не только первоначальный план, но и дополнительный, сдав в счет хлебозаготовок часть посевного материала, фуражного и продовольственного зерна. В результате, как уже говорилось, некоторые районы Северо–Кавказского края весной 1931 года испытывали серьезные продовольственные трудности, и в них пришлось завозить семена для засева колхозных полей. 1931 год выдался не совсем благоприятным по погодным условиям. Хотя не такая сильная, как в 1921 году, но все же засуха поразила пять основных районов Северо-востока страны (Зауралье, Башкирию, Западную Сибирь, Поволжье, Казахстан) . Это самым негативным образом сказалось на урожайности и валовых сборах зерновых хлебов. В 1931 году был получен пониженный урожай зерновых, по официальным данным, 694,8 млн. центнеров (в 1930 году – 772 млн. центнеров) .
Однако государственные заготовки хлеба не только не были сокращены, по сравнению с урожайным 1930 годом, но даже повышены. Например, для пораженных засухой Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев план хлебозаготовок составил соответственно 145 млн. пудов и 125 млн. пудов (в 1930 году они равнялись 100,8 млн. пудов и 88,6 млн. пудов).

Методы выполнения планов хлебозаготовок

Методы выполнения планов хлебозаготовок носили характер продразверстки. В деревню вернулись порядки эпохи “военного коммунизма”. Местные власти, под давлением Центра, выгребали из колхозов и единоличных хозяйств весь наличный хлеб. С помощью “конвейерного метода” уборки, встречных планов и других мер устанавливался жесткий контроль над выращенным урожаем. Недовольных крестьян и активистов безжалостно репрессировали: раскулачивали, высылали, отдавали под суд.
При этом инициатива в “хлебозаготовительном беспределе” исходила от сталинского руководства и лично Сталина. Наглядным свидетельством этого является выступление Сталина на октябрьском 1931 года пленуме ЦК ВКП(б). Прозвучавшие на пленуме просьбы секретарей Средне–Волжского и Нижне–Волжского крайкомов о сокращении хлебозаготовок в связи с недородом (при этом приводились конкретные данные об урожайности) Сталин отверг в резкой форме, поиронизировав над тем, “какими точными в последнее время” стали секретари… А присутствующий на пленуме нарком Наркомата снабжения Микоян, непосредственно отвечавший за снабжение населения продуктами питания, подводя итоги заслушанным сообщениям, подчеркнул: “Вопрос не в нормах, сколько останется на еду и пр., главное в том, чтобы сказать колхозам: “в первую очередь выполни государственный план, а потом удовлетворяй свой план” .

Сокращение поголовья скота

Таким образом, давление на колхозную деревню шло с самого верха. Сталин и его ближайшее окружение несли личную ответственность за все действия местных властей по реализации их решений и их трагические последствия. Результатом подобной политики, а также коллективизации в целом, явился глубокий кризис сельскохозяйственного производства в 1932 году. Его осязаемыми проявлениями стали: резкое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота, стихийные миграции сельского населения, снижение качества основных сельскохозяйственных работ. К началу посевной 1932 года стал очевиден тот невосполнимый урон, который понесло животноводство в результате коллективизации. Страна лишилась половины поголовья, потеряв примерно столько же животноводческой продукции. Только в 1958 году в СССР был превышен уровень 1928 года по основным видам поголовья скота.
Из–за недостатка фуража, обусловленного последствиями хлебозаготовок, зимой 1931/32 года произошло самое резкое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота с начала коллективизации: пало 6,6 млн. лошадей – четвертая часть из еще оставшегося тяглового скота, остальной скот был крайне истощен. Общее поголовье рабочих лошадей и быков сократилось в СССР с 27,4 млн. в 1928 году до 17,9 млн. в 1932 году. В Нижне–Волжском и Средне–Волжском краях в 1932 году наблюдалась аналогичная картина. Произошло самое большое за все годы коллективизации сокращение поголовья скота. Если в 1931 году по сравнению с 1930 годом на Нижней Волге численность лошадей сократилось на 117,0 тысяч, на Средней Волге – на 128,0 тысяч, то в 1932 году по сравнению с 1931 годом этот показатель на Нижней Волге составил 333,0 тысяч лошадей, на Средней Волге – 300,0 тысяч.
Поэтому, по данным Наркомзема СССР, в весеннюю посевную кампанию 1932 года, например, в Нижне–Волжском крае нагрузка на одну рабочую лошадь в среднем составила 23 гектара (вместо 10 гектаров до начала коллективизации) . Отсюда вполне закономерным было снижение качества основных полевых работ в колхозах в 1932 году. Трагическим по своим последствиям для деревни стало принудительное обобществление коров и личного скота колхозников. Источником этого беззакония стало постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 30 июля 1931 года “О развертывании социалистического животноводства” . На практике его выполнение вылилось в банальную реквизицию скота с крестьянских подворий. Ответом на такого рода действия явились массовые выходы крестьян из колхозов с требованием вернуть им скот, инвентарь, часть посевов. Крестьяне уничтожали скот, подрывая тем самым основы не только животноводства, но и продовольственной безопасности.

Массовая миграция крестьян в города

Массовая миграция наиболее здоровых и молодых крестьян в города сначала от страха перед раскулачиванием, а затем из колхозов в поисках лучшей доли также существенно ослабила производственный потенциал деревни в 1932 году. Вследствие тяжелого продовольственного положения зимой 1931/32 года из сельской местности началось бегство в города и на заработки наиболее активной части колхозников и единоличников, прежде всего мужчин трудоспособного возраста. Значительная часть колхозников пыталась выйти из колхозов и вернуться к единоличному хозяйствованию. Пик массовых выходов пришелся на первое полугодие 1932 года, когда число коллективизированных хозяйств в РСФСР сократилось на 1370,8 тыс., в Украине на 41,2 тысячи.
Несанкционированное отходничество из деревни в города и промышленные районы составило по СССР за период с октября 1931 года по 1 апреля 1932 года 698342 человек. К началу весенней посевной 1932 года советская деревня подошла с подорванным животноводством и тяжелым продовольственным положением населения. Поэтому посевная кампания по объективным причинам не могла быть проведена качественно и в срок. Недостаток тягловой силы и нарушения правил агротехники в ходе сельскохозяйственной кампании 1932 года были предопределены последствиями пагубной для сельскохозяйственного производства аграрной политики сталинского руководства.

Посевная и уборочная кампании 1932 г были сорваны

Так, сокращение тягловой силы привело к серьезным затяжкам всех основных полевых работ, снижению их качества. В 1932 году, согласно отчета комиссии ВЦИК, весенняя посевная кампания на Северном Кавказе растянулась на 30–45 дней, вместо обычной недели или чуть больше. В Украине к 15 мая 1932 года было засеяно только 8 млн. гектаров (для сравнения: 15,9 млн. в 1930 году и 12,3 в 1931 году) . Упорные усилия власти по расширению посевных площадей зерновых культур для роста их товарности, без введения прогрессивных севооборотов, внесения достаточного количества навоза и удобрений, неизбежно вели к истощению земли, падению урожайности, росту заболеваемости растений. Огромное сокращение тягловой силы при одновременном увеличении посевных площадей не могло не иметь своим результатом ухудшения качества вспашки, засева и уборки, а следовательно, снижения урожайности и увеличения потерь.
Широко известны факты высокого засилья сорняков на полях, засеянных хлебами в 1932 году в Украине, на Северном Кавказе и в других районах, низкое качество прополочных работ. Закономерным следствием подобных объективных обстоятельств стали огромные потери зерна при уборке урожая, размеры которых не имели аналогов в прошлом. Если в 1931 году, по данным НК РКИ, при уборке было потеряно более 150 млн. центнеров (около 20% валового сбора зерновых), то в 1932 году потери урожая оказались еще большими. Например, в Украине они колебались от 100 до 200 млн. пудов, На Нижней и Средней Волге достигли 72 млн. пудов (35,6% от всего валового сбора зерновых). В целом по стране в 1932 году не менее половины выращенного урожая осталось в поле. Если бы эти потери были сокращены хотя бы на половину, то никакой массовой голодной смертности в советской деревне не было. Тем не менее, по оценкам источников и свидетельствам очевидцев, в 1932 году урожай был выращен средний по сравнению с предыдущими годами и вполне достаточный, чтобы не допустить массового голода. Но убрать его своевременно и без потерь не удалось.
Поэтому, в конечном итоге, он оказался хуже, чем в 1931 году, хотя официальные цифры свидетельствуют об обратном. Огромный дефицит зерна в стране после окончания уборки и хлебозаготовительной кампании 1932 года возник в силу объективных и субъективных обстоятельств. К объективным причинам можно отнести вышеназванные последствия двух лет коллективизации, сказавшиеся на уровне агротехники в 1932 году.
Субъективными причинами стали, во-первых, крестьянское сопротивление хлебозаготовкам и коллективизации и, во-вторых, сталинская политика хлебозаготовок и репрессий в деревне.

Крестьянское сопротивление коллективизации важнейший фактор голода

Крестьянское неприятие колхозов, их активное сопротивление политике коллективизации и хлебозаготовок – важнейший фактор аграрного кризиса 1932 года. Основная масса колхозников и единоличников, имея крайне негативный опыт 1931 года, когда в результате выполнения хлебозаготовок они остались без хлеба и вынуждены были пережить голодную зиму, не желала и, в силу объективных условий (недостатка тягла прежде всего), не могла добросовестно работать в колхозах и своих хозяйствах. Колхозники предпочитали работе в колхозе любые другие заработки: в личном хозяйстве, совхозах, городе.
Уже с осени 1931 году и, особенно, весной 1932 года по стране прокатились так называемые “волынки” – коллективные отказы от работы в колхозах. В них приняло участие 55387 крестьян, в том числе 23946 человек в Украине. В этих условиях, чтобы заинтересовать крестьян в своевременной уборке урожая, в мае 1932 года выходят постановления СНК, ЦИК СССР и ЦК ВКП(б), согласно которым сокращается государственный план хлебозаготовок и после их выполнения (с 15 января) разрешается свободная торговля хлебом и мясом (в случае регулярного выполнения поставок в централизованные фонды) . В весенние и летние месяцы 1932 года следуют постановления о недопустимости ликвидации личных подсобных хозяйств колхозников, о возвращении им ранее реквизированного для общественных ферм скота, о соблюдении законности и прекращении беззаконий в деревне.
Однако все эти меры так называемого “неонэпа” не могли дать результата, поскольку они были приняты слишком поздно. В частности, постановление о “свободной торговле”, на которое рассчитывало Советское правительство, не сработало, так как на начало мая 1932 года у колхозников просто не осталось хлеба для его продажи на рынок. Его не хватало для собственного потребления. Голодавшими крестьянами владела одна мысль: как пережить зиму и весну. Задавленные многолетним произволом казаки и крестьяне уже не верили власти. Поэтому летом 1932 года с начала уборочной кампании в колхозах получили повсеместное распространение небывалое ранее воровство колхозного зерна с полей, массовый уход из деревень трудоспособного населения на заработки.
Продолжались самороспуски колхозов, сопровождавшиеся, как говорилось в сводках ОГПУ, “разбором скота, имущества и с/х инвентаря”, “самочинным захватом и разделом в единоличное пользование земли и посевов”. Колхозники и единоличники отказывались работать в поле без обеспеченности общественным питанием. В ряде мест вспыхивали массовые волнения, которые власти подавляли вооруженной силой. По данным ОГПУ, с апреля по июнь 1932 года в сельских районах СССР было зарегистрировано 949 массовых выступлений, против 576 в первом квартале. Кроме того, с началом уборочной страды массовым явлением стало воровство крестьян колхозного зерна. Масштабы явления были настолько велики, что Советское государство, по личной инициативе Сталина, 7 августа 1932 года приняло “знаменитое” Постановление об охране общественной (социалистической) собственности, предусматривающее пойманным ворам срок наказания в виде 10 лет и расстрела.
Местные власти в назидание остальным публиковали списки расстрелянных крестьян по этому, метко названному в народе, “закону о пяти колосках” . Подобная ситуация была закономерна, поскольку ее острота была обусловлена начавшейся хлебозаготовительной кампанией, характер которой убеждал крестьян в правильности их поведения. Спущенные сверху планы были непосильными для колхозов и единоличных хозяйств с точки зрения их организационно-хозяйственного состояния. Таким образом, пониженный урожай 1932 года определила совокупность объективных и субъективных причин. Их соотношение не было равнозначным на протяжении всего года.
Весной 1932 года доминирующими были объективные факторы – последствия насильственной коллективизации и хлебозаготовок, обусловившие нарушения агротехники в период посевных и прополочных работ. Хотя и субъективный фактор – нежелание крестьян добросовестно работать, тоже проявлялся. Однако во многом он определялся объективными обстоятельствами (продовольственными трудностями, сокращением тягла, рабочих рук и т.д.). С началом же уборочных работ доминирующим стал субъективный фактор – крестьянское сопротивление хлебозаготовкам. Крестьяне не желали добросовестно убирать урожай в страхе перед голодом, который усиливался по мере развертывания хлебозаготовительной кампании.
Но и здесь объективные причины того же рода, что и в период посевных и прополочных работ, давали о себе знать. В основе всей совокупности перечисленных обстоятельств лежала сталинская политика коллективизации, проводившаяся осознанно и решительно. Поэтому главная вина за аграрный кризис 1932 года лежит на политическом руководстве страны. Именно оно породило кризис и несет основную ответственность за последующие события. Поэтому в широком смысле слова мы можем говорить, что пониженный урожай 1932 года явился результатом действия субъективного фактора – политики форсированной модернизации, осуществляемой сталинским режимом за счет безжалостной эксплуатации деревни.

Хлебозаготовительная кампания 1932 года, оставившая деревню без хлеба, получила достаточное освещение в историографии. Ее региональные особенности связаны лишь с размерами территорий и конкретными персоналиями исполнителей. В остальном же, по своей сути, она была единой и для Украины, и для Поволжья, и для других зон сплошной коллективизации. В Украине, Поволжье, ЦЧО, на Дону и Кубани происходили примерно одни и те же процессы. Октябрьский 1931 года Пленум ЦК ВКП(б) о хлебозаготовках касался всех зерновых районов, а не лишь Украины. Чрезвычайные комиссии Политбюро ЦК 1932 года по хлебозаготовкам были созданы, почти одновременно, и не только в Украине, но и на Кубани и в Поволжье. «Черные доски» для невыполнивших план хлебозаготовок районов были введены не только в Украине, но и в Северо-Кавказском крае и Поволжье.
Конфискация всего продовольствия у крестьян за невыполнение плана хлебозаготовок происходила в 1932–1933 годах не только в Украине, но и российских регионах, о чем свидетельствует, например, постановление Староминского райкома ВКП(б) Северо-Кавказского края по поводу Новодеревенской станицы. Произвол местных властей там в отношении сельских тружеников в период хлебозаготовок был не меньшим, чем в Украине, о чем можно судить, хотя бы, по письмам М.А. Шолохова И.В. Сталину о ситуации в Вешенском районе.

П ринудительное закрепление крестьян в голодающих районах

Печально известная директива Сталина–Молотова от 22 января 1933 года о принудительном закреплении крестьян в голодающих районах, касалась не одной только Украины. Следует не забывать, что в российских регионах было и то, чего не было в Украине. Это порки крестьян в колхозах Нижне-Волжского края в период сельскохозяйственной кампании 1931 года, а также поголовное выселение казачьих станиц на Кубани за «саботаж хлебозаготовок» . В то же время, украинская специфика в событиях 1932–1933 годов присутствовала, также как присутствуют свои специфики во всех регионах, особенно, в Казахстане, если говорить о последствиях трагедии.

Отсутствие «национальной специфики» голода

В многонациональном Поволжье, например, спецификой голода было отсутствие его «национальной специфики». Это значит, что в зоне сплошной коллективизации одинаково голодали и русские, и татары, и мордва, и представители других народов. В данном контексте следует отметить, что перерыв горы документов, исследователи еще не обнаружили ни одного постановления ЦК партии и Советского правительства, приказывающих убить с помощью голода определенное число украинских или других крестьян!
Возвращаясь к украинскому фактору в событиях 1932–1933 годах, укажем, на наш взгляд, на одно очень важное обстоятельство, повлиявшее на их ход и в немалой степени предопределившее их трагические последствия. Летом 1932 года голод в Украине сыграл роль дестабилизирующего фактора для соседних регионов, прежде всего Северо-Кавказского края и ЦЧО. Хлынувшие туда голодные украинские крестьяне стимулировали «панические настроения» в казачьей и крестьянской среде, срывая тем самым уборочную кампанию и хлебозаготовки.
Сам факт голода в Украине явился шоком для русских крестьян. Показательным в этом плане стала реакция и белоруссов. Летом 1932 года Белоруссия оказалась заполнена голодающими сельскими жителями Украины. Изумленные белорусские рабочие писали в «Правду» и высшему руководству страны, что они не помнят, чтобы когда бы то ни было «Белоруссия кормила Украину». Однако следует отметить принципиальное положение – голод в соседних зерновых районах России возник одновременно с украинским, и последний лишь выступил в качестве катализатора событий, но не их причиной. На наш взгляд, именно массовое бегство украинских крестьян из колхозов весной-летом 1932 года, в немалой степени, обусловило ужесточение политики сталинского руководства в деревне в целом, во всех регионах, в том числе в Украине. Как свидетельствует опубликованная переписка И.В. Сталина и Л.М. Кагановича, в начале 1932 года Сталин полагал, что главная вина за возникшие в Украине трудности лежала на местном руководстве, которое не уделило должного внимания сельскому хозяйству, поскольку увлеклось «гигантами промышленности» и уравнительно разверстало план хлебозаготовок по районам и колхозам. Именно поэтому весной 1932 года была предоставлена помощь Центра: семенная и продовольственная ссуды.
Однако после того, как Сталину сообщили, что руководители Украины (Г.И. Петровский) пытаются свалить вину за возникшие трудности на ЦК ВКП(б), а украинские колхозники, вместо благодарности за оказанную помощь, бросают колхозы, разъезжают по Европейской части СССР и разлагают чужие колхозы «своими жалобами и нытьем», его позиция стала изменяться. От практики предоставления продовольственных ссуд Сталин переходит к политике установления жесткого контроля над сельским населением. Причем эта тенденция усиливалась по мере роста крестьянского противодействия хлебозаготовкам в форме прежде всего массового расхищения урожая и во всех без исключения зерновых районах СССР. Таким образом, в основе сталинской твердости было стремление укрепить колхозный строй и сломить крестьянское сопротивление хлебозаготовкам как в Украине, так и других районах. В определенной степени подобная политика обуславливалась и международной обстановкой.

Внешний фактор

В литературе на тему коллективизации как-то глухо говорится об этом, а, между тем, внешний фактор, на наш взгляд, сыграл значительную роль в событиях 1932–1933 годов в Украине и советской деревне в целом. В декабре 1931 года на сессии ЦИК В.М. Молотов в сильных выражениях говорил о «растущей опасности военной интервенции против СССР» . Это были не пустые слова. В результате крупного провала политики Коминтерна в Китае и агрессивной политики Японии на дальневосточных рубежах СССР возник реальный очаг военной угрозы. В сентябре 1931 года Япония вторглась в Маньчжурию и через год оккупировала ее. 13 декабря 1932 года Япония отвергла предложенный СССР пакт о ненападении. В начале 1933 года японская армия вышла непосредственно к дальневосточным границам Советского Союза. Сталинское руководство с тревогой ожидало дальнейших шагов Японии. А в Германии к власти пришел Гитлер, который в период избирательной кампании инициировал кружечный сбор средств для оказания помощи голодающим немцам в СССР.
В условиях японской агрессии в Северном Китае и возникшей нацистской угрозы в Европе для сталинского руководства была важна твердая и решительная позиция. «Уверенно-пренебрежительный тон в отношении великих держав, вера в свои силы», – как выразил ее суть в январе 1933 года на сессии ЦИК В.М. Молотов. Фактор внешней угрозы, стремление сохранить международный престиж СССР также предопределили бескомпромиссный характер противоборства сталинистов и крестьянства в период хлебозаготовительный кампании 1932 года и в Украине, и в других районах. В то же время, мы не отрицаем наличия у сталинского режима сопутствующего мотива в его политике в Украине в 1932–1933 годах – стремления воспользоваться ситуацией и нейтрализовать те слои украинской интеллигенции и партийно-советской бюрократии, которые выступали за сохранение самобытности украинской культуры и образования в условиях начавшейся унификации национальных культур.

Голод 1932–1933 годов помог Сталину ликвидировать оппозицию его режиму

Происходило примерно то, что было в период голода 1921–1922 годов, когда большевистское руководство под предлогом спасения голодающих расправлялось с инакомыслящими священниками, сопротивлявшимися неупорядоченному изъятию церковных ценностей (вспомним известное письмо В.И. Ленина В.М. Молотову от 19 марта 1922 года) . Голод 1932–1933 годов помог Сталину ликвидировать в Украине, по его мнению, потенциальную оппозицию его режиму, которая из культурной могла вырасти в политическую и опереться при этом на крестьянство.

На этот счет имеются факты, в том числе приведенные в 3-м томе документального сборника «Трагедия советской деревни», посвященного голодомору, где характеризуется деятельность в украинском селе органов ОГПУ. В частности, органы ОГПУ вели решительную борьбу против так называемой «националистической контрреволюции». Только в период с января по август 1932 года ОГПУ Украины было раскрыто и обезврежено 8 «националистических группировок украинской шовинистической интеллигенции» с 179 участниками. К концу августа 1932 года было ликвидировано уже 35 подобных групп с 562 участниками. Кроме того, ОГПУ фиксировали факты ведения в сельской местности среди партийно-хозяйственного актива антисоветской агитации бывшими укапистами, утверждавшими, что ВКП(б) и Советская власть «душат украинскую национальную культуру».

В этом же ключе можно рассматривать постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 14 декабря 1932 года «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», предусматривавшее изгнание «петлюровских и других буржуазно-националистических элементов из партийных и советских организаций», а также перевод на Северном Кавказе делопроизводства советских и кооперативных органов «украинских районов», всех издающихся там газет и журналов с украинского языка на русский, перевод в школах этих районов преподавания предметов с украинского на русский язык. Однако все же в основе трагедии в Украине были другие причины, прежде всего антикрестьянская политика сталинцев, недоверие Сталина к крестьянству как классу, независимо от его национальной принадлежности.

Характерным в этом плане было распоряжение Сталина, озвученное в его письме из Сочи Кагановичу и Молотову 18 июня 1932 года, о запрещении доводить до села сниженный план хлебозаготовок, чтобы не расхолаживать крестьян. В этом же ключе почти анекдотическая история с заготовкой яиц в Украине, план которой предполагал, что на каждую подсчитанную курицу, исходя из логики крестьянского поведения, приходится, как минимум две, укрытые от учета. Поэтому спустили план, выполнение которого было возможным, если бы каждая курица откладывала по одному яйцу в день. Сталинская стратегия «подстраховки от крестьянской хитрости» усугубила ситуацию, о чем не побоялся указать Сталину М. Хатаевич в письме от 27 декабря 1932 года. Он заметил, что если бы Украина сразу получила сниженный план хлебозаготовок, то он бы был выполнен, поскольку люди были бы уверены в его реальности. Крестьяне России и Украины были наказаны голодомором 1933 года за их нежелание добросовестно работать в сталинских колхозах.

Вся вина за развал сельского хозяйства страны была возложена Сталиным и его окружением на местные власти, “кулаков” и “лодырей–колхозников”. Об этом на весь мир было сказано в выступлениях вождя и его соратников на Январском объединенном 1933 года Пленуме ЦК и ЦКК и Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников (февраль 1933 года) . Масштабы голода 1932–1933 годов сопоставимы с ситуацией во время “Царя–голода” 1921–1922 годов.

Ужасы голода

Голод охватил основные житницы страны и сопровождался всеми его ужасами. Многочисленные документы рисуют жуткую картину страданий миллионов сельских жителей. Эпицентры голода сосредоточились в зерновых районах – зонах сплошной коллективизации, где положение голодающего населения было примерно одинаковым. Об этом можно судить по данным сводок ОГПУ, донесениям политотделов МТС, закрытой переписке местных органов власти с Центром, свидетельствам очевидцев.

В частности, только нами установлено, что в 1933 году в Поволжье такие населенные пункты Нижне–Волжского края, как деревня Ивлевка Аткарского района, село Старые Гривки Турковского района, колхоз имени Свердлова Семеновского сельсовета Федоровского кантона АССРНП почти полностью обезлюдели. Выявлены многочисленные случаи трупоедств и захоронений в общих ямах жертв голода в селах Саратовской, Пензенской, Самарской, Волгоградской областей. Как известно, подобное же наблюдалось в Украине, на Дону и Кубани. Существуют официальные зарегистрированные ЗАГСами цифры голодной смертности сельского населения в 1932–1933 годах.

Мы не разделяем распространенное в историографии мнение об отсутствии достоверной информации о смертности в голодающих районах СССР вследствие неэффективной работы органов учета (ЗАГСов). Проведенный нами анализ первичной документации 65 районных архивов ЗАГС и четырех областных, расположенных на территории, в 1933 году входившей в состав Нижне–Волжского и Средне–Волжского краев, убедительно доказал факт высокой смертности на почве голода и связанных с ней болезней в рассматриваемый период на данной территории. Об этом же говорило существенное падение уровня рождаемости в 1932–1934 годах в изученных районах. Анализ содержащихся в архивах ЗАГСов книг записей актов гражданского состояния о смерти по 895 сельским Советам за период с 1927 по 1940 годы показал, что зарегистрированный уровень смертности населения в 1933 году в Нижне–Волжском крае превысил уровень 1931 года – в 3,4 раза, 1932 года – в 3,3 раза, в Средне–Волжском крае соответственно 1931 года – в 1,5 раза, 1932 года – в 1,8 раза.

На то, что резкий скачок смертности в 1933 году и падение рождаемости сельского населения были обусловлены наступившим голодом, указывают имеющиеся в актах о смерти записи причин смерти, прямо или косвенно свидетельствующие о голоде. Прежде всего в актовых книгах о смерти имеются прямые указания на смерть крестьян в 1933 году от голода. В частности, в графе акта о смерти “причины смерти” содержатся записи типа: умер “от голода”, “истощения”, “голодания” и т.п. В изученных архивах ЗАГС нами обнаружены 3296 записей подобного содержания. О наступлении голода и степени обрушившихся на деревню тягот свидетельствуют имеющиеся в актах о смерти за 1933 год записи о смерти крестьян от болезней органов пищеварения.

В частности, в графе “причина смерти” актов о смерти широко распространены такие записи, как: “истощение желудка”, “воспаление кишечника”, “кровавый понос”, “отравление суррогатом” и т.п. Они убедительно иллюстрируют характерную черту голодного бедствия – смерть голодающих вследствие употребления в пищу различных суррогатов. Документы архивов ЗАГСов фиксируют многочисленные факты смертей крестьян в 1933 году от таких болезней, как “тиф”, “дизентерия”, “водянка”, “малярия” - постоянных спутников голода.

Таким образом, демографическая статистика ЗАГСов однозначно указывает на огромные масштабы голодного бедствия, сопоставимые для основных зерновых районов СССР. Как показывают изученные источники, голод в его эпицентрах в равной степени затронул селения с русским и нерусским населением и не имел “национальной специфики” как таковой, то есть направленности против какого-то одного народа. Особенно убедительно данное положение иллюстрируется на примере Поволжья – одного из самых многонациональных регионов России. В частности, оно подтверждается результатами проведенного нами анкетирования очевидцев голода, в ходе которого были опрошены представители основных народов, традиционно проживавших в Поволжье (449 русских, 69 украинцев, 42 мордвина, 39 чувашей, 10 немцев, 7 татар, 4 казаха и 4 литовца). Они зафиксировали, что степень остроты голода определялась территориальным расположением селения в регионе и его экономической специализацией.

Демографическая катастрофа

Прежде всего в эпицентре голода оказались селения, расположенные в районах, специализировавшихся на товарном зерновом производстве. В них голод в равной степени поразил русские, мордовские, украинские и другие селения. Голод 1932–1933 годов стал подлинной демографической катастрофой для деревни и страны в целом. В докладной записке заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июня 1934 года указывалось, что численность населения Украины и Северного Кавказа только по состоянию на 1 января 1933 года уменьшилась на 2,4 млн. человек.

Среди исследователей существуют различные оценки числа жертв данного голода. Произведенные в последние годы расчеты специалистов, базирующиеся на достоверной источниковой базе, рисуют следующую картину демографических потрясений на территории бывшего СССР в 1932–1933 годах. Так, на основе анализа данных переписей 1926 и 1937 годов, а также текущего загсовского учета рассчитаны демографические потери от свирепствовавшего голода в Украине. Его прямые потери составили 3238 тыс. человек, или, с поправкой на несовершенство расчетов, они могут колебаться в диапазоне от 3 до 3,5 млн. человек. С учетом недобора родившихся в 1932–1934 годах (1268 тыс. человек) и снижения рождаемости полные потери колеблются в интервале от 4,3 до 5 млн. человек. По нашим расчетам, основанным на анализе материалов 65 архивов ЗАГС Поволжья и данных центральных органов ЦУНХУ СССР, общие демографические потери сел и деревень Поволжья во время голода 1932–1933 годов, включавшие непосредственные жертвы голода, а также косвенные потери в результате падения рождаемости и миграции сельского населения, составили около 1 млн. человек.
Численность крестьян, умерших непосредственно от голода и вызванных им болезней, определилась в 200–300 тыс. человек. В Северо-Кавказском крае количество казаков и крестьян, непосредственно погибших от голода и вызванных им болезней, по официальным данным, исчисляется цифрой 350 тыс. человек. Однако применительно к этому региону необходимо учесть еще то обстоятельство, что в ходе хлебозаготовок огромный размах в крае получило массовое выселение “саботажников”. Всего лишь одна хлебозаготовительная кампания 1932 года в Северо-Кавказском крае сопровождалась людскими потерями (жертвы голода, репрессий и депортаций) в 620 тыс. человек, то есть около 8% населения Дона и Кубани.
С помощью анализа изменений в половозрастной структуре населения Казахстана между двумя переписями (1926 и 1939 годов) численность погибших от голода и безвозвратно мигрировавших казахов в 1931–1933 годах определена в пределах 1750–1798 тыс. человек, или 49% его первоначальной численности. На наш взгляд, современная разработка проблемы демографических потерь населения СССР в 1930–е годы позволяет оценить их в 5 – максимум 7 млн. Из них, по подсчетам В.Б. Жиромской, не менее 2,5 млн. человек приходится на РСФСР. При этом в общем мартирологе жертв следует учесть и Казахстан, входивший в начале 1930-х годов в состав РСФСР на правах автономии. Там от голода погибло не менее 1 млн. человек. Таким образом, в 1932-33 гг. на сопоставимой по плотности сельского населения территории СССР, пораженной голодом, наблюдалась примерно одна и та же картина голодной смертности. В РСФСР жертвами голода стали не менее 3 млн. человек. Важнейший вопрос темы – это причины действительно огромных жертв Украины во время голодомора, по сравнению с другими регионами СССР.

Демографические потери Украины в 1932–1933 г

Крестьяне были лишены средств традиционных выживания при голоде

К 1933 году в колхозной деревне не оказалось никаких страховых запасов зерна на случай голода, традиционных для дореволюционного времени.
В ходе коллективизации о них вообще не шла речь, поскольку зерно рассматривалось лишь как источник получения средств для нужд государства. Особенно красноречиво об этом свидетельствуют зерновые ссуды, выданные колхозам в 1932–1933 годах. В отличие от доколхозного периода они преследовали одну цель - заставить колхозников добросовестно выполнять государственные повинности. Как известно, в пик голода, с февраля по июль 1933 года, было принято не менее 35 постановлений Политбюро и декретов Совнаркома о выдаче в общей сложности 320 тыс. тонн зерна для продовольственных нужд. На семена, включая секретные поставки, было выделено 1.274 млн. тонн хлеба. Однако подавляющее большинство колхозников, по воспоминаниям очевидцев и другим источникам, не посчитало их фактом помощи голодающему населению со стороны государства, так как помощь пришла поздно, ее размеры были мизерными, и она носила избирательный характер.
В первую очередь продовольственная помощь предназначалась только для тех колхозников, кто выходил на работу в колхоз. И центральные, и местные власти использовали хлеб как инструмент для выполнения сельскохозяйственных работ. В период весенней и уборочной страды 1933 года выдача продовольственной ссуды приостанавливалась в колхозах в случае невыполнения колхозниками сельскохозяйственных работ. Выходящим в поле она нередко значительно сокращалась при невыполнении ими запланированных норм выработки. Показательна в этом плане одна из резолюций ЦК КП(б)У относительно того, что делать с крестьянами Киевской области, попавшими в больницу в результате голода: “Разделить всех госпитализированных на больных и выздоравливающих, значительно улучшить питание последних с тем, чтобы как можно скорее выпустить их на работу” . Коллективизация разрушила одну из традиционных систем выживания земледельцев во время голода, связанную с существованием в деревне кулака, или, точнее сказать, зажиточного, хозяйственного хлебороба, который был постоянным гарантом для бедняка на случай голода.
Главный итог аграрной политики Советской власти в деревне к началу 1933 года состоял в том, что в результате раскулачивания крестьяне лишились возможности получения частной помощи в пределах своего селения – традиционной формы выживания в условиях голода в доколхозной деревне. Еще одним средством выживания деревни в условиях голода во все времена было нищенство. В 1932–1933 годах власть использовала все имеющиеся в ее арсенале средства, чтобы не позволить голодающим крестьянам собирать милостыню. Нищих высылали за пределы края. Кроме того, городским рабочим, военнослужащим и жителям соседних регионов было запрещено делиться своими продовольственными пайками с голодающими колхозниками. Традиционным средством выживания крестьян в условиях голода была продажа личного имущества, прежде всего домашнего скота и сельскохозяйственного инвентаря.
В предшествующие годы, когда урожай вследствие засухи оказывался низким и селениям угрожал голод, крестьяне обычно уже в первые летние месяцы продавали рабочий скот. Земледельцы сохраняли тем самым хлеб для продовольственного потребления семьи, поскольку его уже не надо было направлять на корм скоту. Катастрофическое сокращение поголовья рабочего и продуктивного скота в годы коллективизации, его обобществление самым негативным образом отразилось на положении крестьян. В 1932–1933 годах крестьяне оказались в худших условиях, чем в предшествующие голодные годы, так как, с одной стороны, их рабочий скот был обобществлен и не мог быть продан ради получения хлеба, а с другой, оставшийся в их распоряжении домашний скот, прежде всего коровы, гибнул от бескормицы. Важнейшим средством выживания семей хлеборобов во время голода являются огороды и сады на приусадебных участках, позволяющие получить продовольственные запасы. Но в 1932–1933 годах был установлен государственный контроль и над этим источником существования крестьянской семьи. Имеется огромное количество свидетельств конфискаций выращенных на приусадебных участках колхозников и единоличников продуктов, а также законсервированных даров природы в наказание за невыполнение государственных обязательств во всех регионах СССР.
Веками проверенной традицией спасения во время голода была возможность крестьян покинуть зону бедствия, уйти на заработки, или просто найти более безопасное место и выждать время. Даже без оказания помощи со стороны государства бегство голодающих из эпицентра бедствия в менее пораженные районы значительно увеличивало индивидуальные шансы на спасение. В период голодомора, в отличие от предшествующих лет, отток населения из голодающих районов был затруднен вследствие принятых Cоветским государством мер по пресечению стихийной миграции из села. Наиболее ярким свидетельством этого стала “знаменитая директива” Сталина и Молотова от 22 января 1933 года ЦК КП(б)У Украины и в Северо–Кавказскому крайкому ВКП(б) о необходимости принять меры к прекращению бегства колхозников из колхозов.
Само бегство голодных людей расценивалось как новая форма “кулацкого саботажа” с целью сорвать весеннюю посевную кампанию. В литературе известно, что к началу марта 1933 года ОГПУ и милицией было задержано 219460 человек. Из них 186588 человек было возвращено обратно, остальные привлечены к судебной ответственности и осуждены. В этом же ключе были и меры по изменению правил отходничества и введению паспортной системы. В частности, согласно постановления ЦИК СССР и СНК СССР от 17 марта 1933 года, чтобы уйти в отход колхозник должен был зарегистрировать в правлении колхоза договор с тем хозяйственным органом, который нуждался в его услугах. На практике эта процедура была почти не осуществима, так как предусматривала предварительную договоренность с предприятием, совхозом и т.д. В случае же самовольного ухода колхозника из колхоза на заработки он и его семья исключались из колхоза и лишались, таким образом, права на получение продовольственной ссуды, а также и тех средств, которые были заработаны ими в колхозе или переданы ему в неделимые фонды. Начавшаяся в 1933 году паспортизация городского населения существенно затрудняла трудоустройство самовольно покидавших колхозы колхозников. Милиция теперь получила право высылать из городов крестьян, у которых не было договоров о найме с промышленными предприятиями, а также препятствовать самовольному уходу из деревни.
Таким образом, принятые Советским государством меры фактически прикрепляли крестьян к колхозам, обрекая их на голод и голодную смерть. Они коснулись всех регионов и обусловили значительный рост смертности сельского населения. Говоря о причинах высокой голодной смертности в 1932–1933 годах в советской деревне следует особо отметить факт отказа сталинского руководства от международной помощи, а также его политику голодного экспорта зерна в пик голода. Подобная ситуация принципиально отличала голод 1932–1933 годов от первого “советского голода” 1921–1922 годов и массовых голодовок в дореволюционной России.

Из государственных запасов голодающим не было выделено ни грамма, зерно продавали за границу

Историками установлено, что в 1933 году сталинское правительство не выделило ни грамма из резервного зернового фонда страны (1.9997 млн. тонн) для нужд села. Не трудно подсчитать, что если бы в первой половине 1933 года, в самый пик голода, этот хлеб поступил голодающим в размере полугодовой нормы на человека в 100 кг, по крайне мере, его хватило бы 20 млн. человек, чтобы не умереть с голоду. Но и этим дело не ограничивалось. То же самое можно сказать и о голодном экспорте зерна. Во время голода Сталин и его окружение проводили экспортную политику по известной формуле царского правительства – “не доедим, но вывезем”. Так, в 1932 году было экспортировано 1,6 млн. тонн. В январе–июне 1933 года из голодающей страны было вывезено 354 тыс. тонн зерна.
Два авторитетных российских исследователя – Н.А. Ивницкий и Е.Н. Осколков справедливо считают, что вывезенных за рубеж в 1933 году 1,8 млн. тонн зерна оказалось бы вполне достаточно, чтобы предотвратить массовый голод. По мнению Н.А. Ивницкого, Советское правительство, экспортируя зерно, могло бы одновременно пожертвовать частью золотого запаса страны для закупки за рубежом других пищевых продуктов. Однако это не произошло. И масштабы голода приобрели чудовищные размеры.

Сталинское руководство замалчивало голод

В историографии доказано, что в 1932–1933 годах сталинское руководство замалчивало голод, продолжало вывозить хлеб за границу и игнорировать попытки мировой общественности оказать помощь голодающему населению СССР исходя из проводимого им политического курса.
Признание факта голода было бы равносильным признанию краха выбранной Сталиным и его окружением модели модернизации страны, что в условиях разгрома оппозиции и укрепления режима было нереальным. Тем не менее, на наш взгляд, даже в рамках избранной сталинским режимом политики у него имелись реальные альтернативы для смягчения масштабов созданной им трагедии. Например, по мнению Д. Пеннер, разделяемым автором настоящей статьи, гипотетически, Сталин мог бы воспользоваться нормализацией отношений с США и закупить там по дешевым ценам излишки продовольствия. Данный шаг был бы и свидетельством доброй воли со стороны США по отношению к СССР, в связи с установлением официальных дипломатических отношений. Акт признания как бы “покрывал” возможные идеологические и политические издержки СССР, согласившейся принять американскую помощь. Высоким сторонам удалось бы “сохранить свое лицо”. Кроме того, от этого шага была бы несомненная польза американским фермерам.
Также, Д. Пеннер и автор считают, что сталинское руководство не совсем рационально использовало возможности международной солидарности рабочих. Советское правительство могло бы закупить продовольствие в качестве награды своим рабочим за их самоотверженный труд у их “товарищей по классу”, переживавших тяжелую экономическую депрессию за рубежом. В частности, можно было бы импортировать апельсины из Калифорнии, где их обливали керосином и уничтожали, так как это было дешевле, чем продать на рынке. Таким образом, получили бы поддержку рабочие калифорнийских ранчо и их коллеги в далекой России. Это было бы проявлением настоящей международной солидарности, о которой трубила сталинская пропаганда.

Главный вывод

Главный вывод, к которому пришел автор в результате многолетних исследований данной темы следующий: Наступление голода в 1932–1933 годах в СССР (в России и Украине) не было связано с погодными условиями и предшествующим коллективизации уровнем развития сельского хозяйства как таковыми. Голод стал результатом коллективизации, принудительных хлебозаготовок и подавления крестьянского сопротивления сталинскому режиму. Все решения, касающиеся развития аграрного сектора экономики СССР в 1931–1933 годах осознанно принималось сталинским руководством. Ситуация усугубилась его политикой ограничения и ликвидации традиционных методов выживания крестьян во время голода, а также отказом СССР от международной помощи. Поэтому мы можем назвать голод 1932–1933 годов в России и Украине организованным, рукотворным голодом.
В то же время, как показывает мировая практика, элемент “рукотворности” присутствовал во всех голодовках, и сталинский режим здесь не был оригинален. Но оправдать его с позиций гуманизма и религиозной морали невозможно.

Был ли голодомор геноцидом украинского народа?

Нами не поддерживается мнение украинских историков о национальном геноциде голодом в Украине в 1932–1933 годах. На этот счет отсутствуют документы, в которых бы говорилось о наличии у сталинского режима замысла уничтожить украинский народ или сократить именно его численность. В известных в ХХ веке случаях геноцида народов (армянская резня 1915 года, Холокост, этнические чистки в Руанде) развязавшие его режимы действовали осознанно, т.е ставили подобную цель и осуществляли ее с помощью репрессивных органов государства, получавших соответствующие распоряжения на уровне высшего политического руководства, о чем сохранились соответствующие архивные документы и свидетельства очевидцев. В Украине ничего подобного не было. Более того, существуют документы, однозначно указывающие на то, что у Сталина не было идеи уничтожить украинский народ и Украину с помощью «террора», «геноцида» голодом. Они связаны с продовольственными и семенными ссудами, другими видами государственной помощи, оказанной Украине при личном участии Сталина в 1933 году, о чем весьма детально сказано в упомянутой нами фундаментальной монографии Р. Дэвиса и С. Уиткрофта. Вот лишь некоторые из них. 27 июня 1933 г. 23 час. 10 мин. секретарь ЦК КП(б)У М.М. Хатаевич направил Сталину шифрограмму следующего содержания: «Продолжающиеся последние 10 дней беспрерывные дожди сильно оттянули вызревание хлебов и уборку урожая. В колхозах ряда районов полностью съеден, доедается весь отпущенный нами хлеб, сильно обострилось продовольственное положение, что в последние дни перед уборкой особенно опасно. Очень прошу, если возможно, дать нам еще 50 тысяч пудов продссуды». На документе имеется резолюция И. Сталина: «Надо дать» .
В то же время, на просьбу начальника политотдела Новоузенской МТС Нижне-Волжского края Зеленова, поступившую в ЦК 3 июля 1933 года, о продовольственной помощи колхозам зоны МТС был дан отказ. Согласно постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 1 июня 1933 года «О распределении тракторов производства июня – июля и половины августа 1933 года», из 12100 тракторов, запланированных к поставке в регионы СССР, Украина должна была получить 5500 тракторов, Северный Кавказ – 2500, Нижняя Волга – 1800, ЦЧО – 1250, Средняя Азия – 550, ЗСФСР – 150, Крым – 200, Южный Казахстан – 150. Таким образом, российские регионы, вместе взятые, получали 5700 тракторов (47%), а одна Украина – 5500 (45,4%) .
В этом же ключе следует рассматривать и решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 декабря 1933 года о закупке 16 тыс. рабочих лошадей для Украины в БССР и Западной области. Учитывая реальную ситуацию в СССР в 1933 году, в том числе распространение голода и на территорию Белоруссии и Западной области, можно предположить, что Украина получила несомненную льготу в данной части, по сравнению с другими регионами страны. И, наконец, «проукраински» выглядят даже решения Политбюро ЦК от 23 декабря 1933 года и от 20 января 1934 года о развертывании индивидуального огородничества, крайне необходимого в условиях начавшегося в СССР в 1930-е годы перманентного голода. «Идя навстречу желаниям рабочих – обзавестись небольшими огородами для работы на них собственным трудом в свободное время от работы на производстве», ЦК ВКП(б) постановило разрешить в 1934 году 1,5 млн. рабочих заняться собственными индивидуальными огородами.
Были намечены следующие размеры развертывания по областям индивидуальных рабочих огородов на 1934 год: Украина – 500 тыс. человек (в том числе по Донбассу – 250 тыс. чел.); Московская область – 250 тыс. чел.; Ивановская область – 150 тыс. чел.; Западная Сибирь – 100 тыс. чел.; Восточная Сибирь – 60 тыс. чел.; Горьковский край – 50 тыс. чел.; ДВК – 50 тыс. чел.; Казахстан – 50 тыс. чел.; Ленинградская – 50 тыс. чел.; Северный край – 40 тыс. человек. Таким образом, «украинская доля» рабочих – огородников в общей массе рабочих СССР, допущенных к занятию огородничеством, составила 500 тыс. человек, или 33,3%! Нами не поддерживается и точка зрения В.П. Данилова о социальном геноциде крестьянства в 1932–1933 годах. Думается, что социальным геноцидом в какой-то степени можно назвать политику раскулачивания деревни, поскольку она ликвидировала существовавший там слой зажиточных крестьян. Но, опять же, лишь с натяжкой, так как сталинский режим не ставил цели физического уничтожения раскулаченных.

Социального геноцида не было

Что же касается ситуации 1932–1933 годов, то она не могла быть социальным геноцидом, так как действия сталинцев в деревне не исчерпывались лишь репрессивными мерами, хотя они и доминировали. Наряду с ними продолжалась политика тракторизации и механизации колхозов, культурная революция. Кроме того, как уже отмечалось, весной 1933 года голодающие районы СССР получили семенные и продовольственные ссуды, которые позволили в целом организованно провести весеннюю посевную кампанию и прекратить массовый голод.
Наконец, в 1935 году новый колхозный устав расширил возможности спасения сельского населения на случай голода, разрешив колхозникам иметь личное приусадебное хозяйство. Все эти меры выглядят странными и нелогичными в рамках теории социального геноцида. На наш взгляд, теория геноцида вообще не применима к советскому периоду истории России и Украины. Если же говорить конкретно о событиях 1932–1933 годов в советской деревне, то в эти годы сталинский режим просто наказал голодом крестьян за их нежелание добросовестно работать в колхозах и сопротивление коллективизации. В то же время мы солидарны с В.П. Даниловом в части его оценки голода 1932–1933 годов как одного из преступлений сталинского режима. По другому нельзя оценивать гибель миллионов сельских тружеников, ввергнутых в несчастье действовавшими политиками.
С другой стороны, мы считаем, что Сталин и его окружение не планировали голода как операцию против крестьян заранее. Голод явился результатом их недальновидной, ошибочной аграрной политики, основанной на антикрестьянских представлениях. Его могло бы не быть, если бы сталинцы не победили своих оппонентов, выступавших против насильственной коллективизации. Поэтому сталинский голодомор – это печальный опыт того, к чему приводят непродуманные политические решения, опирающиеся лишь на силу государственной власти, но не на поддержку большинства народа. Этот исторический опыт должен быть учтен, в том числе настоящими политиками в России и Украине.
Современные знания обстоятельств трагедии, на наш взгляд, дают основания для вывода о том, что точнее и корректнее в научном отношении, обращаясь к событиям 1932–1933 годов в СССР, говорить не о голодоморе в Украине, а голоде в советской деревне, рассматривая ситуацию в Украине как часть общей трагедии советского крестьянства, в том числе российского. И трагедия эта должна не разъединять, а объединять народы! По нашему глубокому убеждению, дискуссия на тему, какой народ больше пострадал от сталинского режима малопродуктивна в научном отношении и опасна в нравственном и политическом.

Альтернативная трактовка причин голода по В.С. Аллилуеву

Голод 1932-1933 годов, поразивший житницы страны - Украину, Дон, Кубань, Поволжье, области Черноземья и Центральной России. Сегодня многие утверждают, что он был вызван коллективизацией. Может быть, в каких-то отдельных районах голод был сознательно "организован", чтобы дискредитировать коллективизацию и вызвать гнев крестьянства. Но утверждение, что этот голод никак не связан со стихийным бедствием, не соответствует действительности. Голодные годы - бич России (что, впрочем, мало отражалось на экспорте хлеба). В XVIII веке было, например, тридцать четыре таких голодных года, в XIX веке - свыше сорока. Особенно сильным был голод в 1833 году, в 1845-1846 годах, в 1851 году, 1855 году, в 1872 году, в 1891 - 1892 годах. В начале XX века голодными оказались годы: 1901, 1905, 1906, 1907, 1908, 1911 и 1912, 1921-1922-й. В такой же последовательности расширялась и территория голодных земель. Если в 1880-1890 годы число охваченных голодом губерний колебалось от шести до восемнадцати, то в 1911 - 1912 годах число таких губерний поднялось до шестидесяти. Голод начала двадцатых годов унес около пяти миллионов жизней. Можно представить, какую страшную дань заплатила Россия этому прожорливому владыке! И разве государственники советской эпохи могли смириться с этим страшным бичом?! К сожалению, история не давала нам достаточного времени на различные поиски более или менее безболезненных путей преобразования села, даже первоначальная идея по-этапности коллективизации была скорректирована в сторону более жестких сроков: слишком бурным и масштабным оказался процесс индустриализации страны, процесс перевооружения армии, потребовавший решения продовольственной задачи в более близкие сроки.

19. Турчин Валентин Федорович (1931 - 2010)
20. Мотовилова С.Н.: временные продовольственные трудности всю жизнь 1961
21. Шноль С.Э. о Николае Ивановиче Вавилове
22. Карпачева С.М.: распределение и практика на коксохимическом заводе в К
23. Александров А.П.: знакомство и женитьба на М.А. Балашовой 1933
24.

5 млн человек - печальный итог голода в Поволжье. «Голодающий Поволжья» - просторечное выражение, давно вошедшее в обиход. Как мало людей из тех, кто его произносит, доподлинно знают весь масштаб трагедии, скрывающейся за этими словами. «Ад» - вот то слово, которым можно охарактеризовать события тех далеких дней. Каждый здравомыслящий человек вздрагивает от одного упоминания о тех страшных страницах нашей истории. Многие, кому хоть что-то об этом известно, мысленно произносят молитвы, дабы никогда больше такого не повторилось. О тех ужасных временах и пойдет речь в статье.

Начало голода 1921-1922 годов

На самом деле голод 1921-1922 годов распространялся не только на Поволжье, а на большую часть республик молодого Советского государства. Просто именно регионы Поволжья пострадали от него наиболее сильно. Первой ласточкой стали факты массового голода в деревнях еще в 1920 г. А последние факты были зафиксированы летом 1923 г.

35 губерний, почти 50 млн человек оказались вовлечены в этот процесс. Но не стоит думать, что голод задел лишь Советскую Россию. Масса приграничных государств также столкнулась с проблемами недоедания: Польша, Чехословакия, Румыния, Финляндия и пр.

Началом голода можно считать неурожай 1920 г. Зерна тогда собрали почти в восемь раз меньше, чем обычно. Пришлось подъедать семенной фонд. Но природа на этом не успокоилась. Лето 1921 г. было отмечено небывалой засухой. А полчища саранчи завершили процесс уничтожения озимых и яровых.

Основные причины голода в Поволжье 1921-1922 годов

В последние годы стало модным в качестве главной причины голода называть жесткую продовольственную политику советской власти. Но это однобокое оценочное суждение.

Да, с 1917 г. в стране проводилась тотальная продразверстка. Изымали не только зерно. Мясо, молоко и другая продукция шли на нужды Красной Армии и городского населения. Продотряды забирали даже семенной фонд, т. к. в их состав зачастую входили люди, абсолютно ничего не смыслившие в сельском хозяйстве.

Да и само сельскохозяйственное производство пришло в полный упадок. И не стоит винить в этом лишь советские власти. Количество трудоспособных мужчин в деревне начало сокращаться еще с Первой мировой войны. Конечно, революция и Гражданская война тоже внесли свою лепту.

Пахать зачастую было некому, а надзорные органы были к 1920 г. еще толком не сформированы. Плюс часть земель постоянно переходила из рук в руки. Там хозяйничали то красные, то белые, то зеленые. И всем нужны были продовольствие и фураж.

Ну а природные катаклизмы довершили начатое людьми. В результате засухи полностью погиб урожай в пяти областях. Таким образом начался в 1921 г. голод в Поволжье. Это одна из самых страшных страниц нашей истории.

Попытка выжить

Все, у кого были силы и хоть какие-то возможности, пытались бежать из голодающих областей. Миллионы беженцев перемещались по стране в поисках пристанища. Повальным бегство стало с осени 1921 г. Местные власти сперва пытались препятствовать этому. Но остановить такую лавину было просто невозможно. Поезда и вокзалы были под завязку набиты бежавшими людьми. Многие не знали толком, куда они ехали. Главным стало просто покинуть голодные районы. Массовый психоз - вот самое точное определение сложившейся ситуации.

Наряду со взрослыми все проблемы голода в Поволжье 1921 (фото тех времен просто устрашают) переживали и дети. Только многим из них приходилось еще туже. Революция, войны и последующие проблемы уносили жизни огромного количества трудоспособного населения. Взрослые умирали, а дети их оставались беспризорными. К 1923 г., по самым скромным подсчетам, по российским просторам было разбросано почти 6 млн беспризорных детей. Понятно, что безнадзорная ребятня прибивалась к тем, кто помогал им выжить. Зачастую это были бандитские шайки, бордели и прочие противозаконные объединения.

Нельзя сказать, что проблема беспризорничества была совсем пущена на самотек. Детей размещали в детских домах, профсоюзных учреждениях. Более полутора миллионов из них взяли под свой патронат зарубежные организации. Но эти меры помогли лишь половине обездоленных ребят.

Голод в Поволжье: каннибализм

Факты людоедства на территориях, подверженных самому сильному голоду, долгое время отечественные историки обходили стороной. Не то чтобы эта информация была особо секретной, но афиширование столь неприглядного облика «советских крестьян» не приветствовалось.

Но как это ни прискорбно, во время голода в Поволжье (1921) каннибализм был реальностью. Массовые факты поедания людей в Поволжье начали фиксировать с сентября 1921 г. Возле свежих могил приходилось выставлять караулы, чтобы людоеды не выкопали трупы. Но промышляли они и живыми. Особенно маленькими детьми. По свидетельствам очевидцев, во многих губерниях стало обычным явлением, что родители съедали нескольких из своих детей, чтобы и самим не мучиться от голода, и отпрысков не мучить. Люди боялись выходить на улицу.

Местные власти и жители этих людоедов даже не трогали. На них не хватало ни сил, ни средств, ни времени. Уже после 1923 г. на каннибалов стали заводить уголовные дела. Но опять же, по свидетельствам очевидцев, людоеды долго и сами не жили. Как объяснить сей факт? Общество людоедов за людей все равно не считало, отторгало от себя. Социальная изоляция, болезни, а может, и божественное провидение их уничтожало, кто знает…

К началу описываемых событий продовольственная картина всей Страны Советов складывалась самым удручающим образом. Продразверстки не привели к желаемому результату. Запаса продовольствия у новой власти не было совершенно. Зато был голод.

Весной 1921 г. Ленин издал распоряжение о начале закупок продовольствия за рубежом. Но импортируемых продуктов оказалось мало даже для нужд армии и рабочих. В июне 1921 г. со страниц газеты «Правда» правительство обратилось к гражданам с просьбой о помощи голодающим районам. Тогда же была учреждена Специальная комиссия помощи голодающим во главе с Короленко В. Г. Ее филиалы открывались при всех ЦИК республик и районов. Комиссии эти были наделены чрезвычайными полномочиями при снабжении и распределении продовольствия.

Тогда же Ленин выступил с предложением забирать из густонаселенных голодающих районов как можно больше солдат в армию. Армейская служба позволяла спастись от голода миллионам. Ибо снабжение солдат было все-таки на более высоком уровне.

Просьбы о помощи

В условиях тотального голода правительству стало не до политических разногласий. Приоритетной задачей определялось сохранение стремительно уменьшавшейся численности народонаселения. Поэтому было принято решение обратиться с просьбой о помощи к мировому сообществу. В июле 1921 г. М. Горький призвал руководства стран Европы и Америки помочь в борьбе с голодом и не дать погибнуть миллионам россиян. С просьбой о помощи обратился и патриарх Всея Руси Тихон, он направил свои послания папе римскому, архиепископу Кентерберийскому и прочим религиозным деятелям.

Различные политические деятели РСФСР обращались к сообществам пролетариата европейских держав с просьбой о содействии неоднократно. Но ответа не было очень долго. Небольшие подвижки начались лишь в сентябре 1921 г. А основной поток продовольствия пошел в Советскую Россию только после того, как в дело сбора продовольствия вмешался сам великий полярный исследователь Нансен.

Помощь иностранцев

Правильно говорят, что великий человек велик во всем. Это высказывание в полной мере можно отнести к норвежскому ученому - полярнику Фритьофу Нансену. Этого человека не оставили равнодушным страдания голодающих людей. Он организовал очень активную общественную кампанию помощи. Под эгидой Красного Креста Нансену удалось объединить общественные организации девяти европейских государств. Благодаря им удалось сохранить жизнь более полутора млн человек. Нансен сам приезжал в Поволжье и следил за деятельностью миссионеров.

Другим видным деятелем, оказавшим неоценимую услугу голодающим, стал Герберт Гувер - будущий президент США. Под его руководством на территории Советской России развернула свою деятельность Американская администрация помощи (АРА). Десятки тысяч тонн продовольствия и медикаментов были привезены в Россию. Именно врачи АРА начали проводить вакцинацию в районах, охваченных эпидемиями брюшного тифа, холеры, туберкулеза и пр. Вплоть до 1923 г. организация отправляла продовольственные посылки жителям, которые оказались наименее защищены в условиях нового советского строя: представителям интеллигенции, многодетным семьям и т. д.

Кроме продовольственной и санитарной помощи, служащие АРА помогали в восстановлении разрушенной инфраструктуры. Ремонтировали водозаборные системы, строили мосты, ремонтировали школы, больницы и заводы. В июле 1923 г. АРА свернула свою деятельность на территории России под давлением советских властей, которые все больше тяготились присутствием американцев. Всего за два года АРА оказала помощь голодающим на сумму, равную 78 млн долларов. Жаль, что информация эта впоследствии замалчивалась советскими историками.

Конфискация имущества Русской православной церкви

Все-таки Ленин - выдающийся политический деятель, который любую ситуацию умел обернуть во благо интересов советской идеи. Не секрет, что имущество Русской православной церкви не давало покоя большевикам со времени прихода к власти.

В 1922 г., после издания декретов об изъятии и ликвидации церковного имущества, местные органы власти начали изымать из храмов изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней. Все их надлежало передавать в Фонд помощи голодающим. Понятно, что большая часть ценностей просто осела в квартирах новой партийной элиты, а не пошла на нужды терпящих голод.

Итоги голода 1921-1922 годов

Самым главным печальным итогом голода в Поволжье 1921-1922 гг. стала огромная убыль населения. По скромным подсчетам, голод унес жизни 5 млн человек. Эпидемии увеличили смертность в 3, а в некоторых регионах в 5 раз.

Зато правительство, наконец, осознало, что добывать хлеб с помощью продразверстки - не самая лучшая идея. Но какой ценой пришло это понимание!

Повторение голода. 1932-1933 годы

Не прошло и десяти лет, и советские жители опять почувствовали, как к ним протянулась костлявая рука голода. Причем это явление до сих пор вызывает куда более неоднозначные суждения, чем голод двадцатых годов. Долгое время о голоде в Поволжье 1932-1933 гг. вообще не упоминали ни в одном учебнике. Ряд исследователей считает этот голод самой огромной социальной катастрофой Советского Союза. Во время голода в Поволжье (1932-1933) количество жертв составило 8 миллионов человек. Доходит до того, что голод этот называют спланированной акцией сталинского руководства. Как же все было в действительности?

Причины голода 1932-1933 годов

Конечно, первая главная причина массового голода в Поволжье - это недостаток хлеба. Но откуда он взялся? Засухи в 1932 г. в России не было, а значит, и неурожая, по мнению многих, быть не могло. Поэтому в качестве основной причины называют масштабные хлебозаготовки. Но как показывают документы, в 1932 г. хлеба изъяли у крестьян на порядок ниже, чем в предыдущие годы. Так что, возможно, неурожай действительно имел место. Ведь никто подобной статистики в эти годы не вел. А неурожай может вызвать не только засуха, но и обильные осадки, а они летом 1932 г. были зафиксированы во многих районах. Конечно, совсем сбрасывать со счетов хлебозаготовки не стоит. Ситуацию они действительно усугубили.

Кроме природных факторов, в качестве основных причин неурожая можно выделить снижение количества и качества поголовья скота в результате коллективизации. Кроме того, в 30-х годах начался массовый отток трудоспособного населения из деревень в города. К тому же деревни были плохо обеспечены сельскохозяйственной техникой.

В результате весной 1932 г. посевная кампания прошла из рук вон плохо. Значительно сократились посевные площади, да и те были истощены и массово заражены вредителями.

Новая трагедия

Новый голод охватил территорию Украины, Поволжья, Сибири и Северного Кавказа. Всего в зоне бедствия оказалось более 60 миллионов человек, что значительно превосходило показатели 20-х годов. Основная их часть концентрировалась в деревнях, но и в городах голодающих тоже хватало. Это были в основном те, кто не получал продуктовые пайки на производстве.

С приходом голода вернулись и все ужасы, с ним связанные: людоедство, болезни, социальная и психическая деградация людей. Во время голода в Поволжье (1932-1933) количество жертв достигло огромных цифр. Вымирали целые деревни.

Политика властей

Главным виновником возникшего голода было объявлено местное руководство. По мнению Сталина, в погоне за индустриализацией местные руководители уделили мало внимания сельскому хозяйству, проведя тотальные, уравнительные хлебозаготовки. В таких условиях было принято решение о выделении крупных семенных и денежных ссуд местным крестьянским хозяйствам. Но меры эти местных колхозников не устроили. Они массово бросали колхозы и отправлялись за лучшей долей по стране.

Тогда правительство приняло меры по ужесточению контроля за передвижением крестьян. Сталин во что бы то ни стало пытался сохранить колхозный строй и закрепить крестьян в коллективных хозяйствах. Он прекрасно понимал, что без централизованного сельского хозяйства стране в тех условиях было просто не выжить. А условия складывались самые неблагоприятные. Особенно это касалось международных дел. Приход к власти Гитлера, агрессивная военная политика Японии, скрытая и явная неприязнь европейских сверхдержав и США не оставляли возможности для сохранения очага сопротивления еще и внутри страны. Можно сколь угодно спорить о причинах нового голода, но одно остается бесспорным - он помог Сталину погасить последние очаги сопротивления политике советской власти.

И конечно, ни о каком оказании зарубежной помощи в этот раз речи уже не шло. Но хотя бы было принято решение о временном прекращении экспорта зерна за границу. Плюс по приказу Сталина были изменены принципы хлебозаготовок. Теперь органы местного самоуправления не могли принимать решение о количестве заготавливаемого зерна. Все нормы стали спускаться сверху. К тому же, осознав техническую отсталость советских колхозов, развернули кампанию по технической модернизации крестьянских хозяйств.

Демографический кризис

Оставшиеся в целости архивы ЗАГСов позволяют оценить весь масштаб надвинувшейся на страну трагедии. В охваченных голодом районах смертность в 1932-1933 годах выросла в 1.5-3.5 раза. Причем по записям можно определенно сделать вывод, что умирали люди именно от истощения. Кроме смертности, наблюдалось также значительное падение рождаемости.

Вместе с голодом вернулись эпидемии уже подзабытых болезней: брюшного тифа, холеры, малярии и прочих. Употребление в пищу всяких суррогатов приводило к повальным заболеваниям дизентерией.

В последние годы стало модным рассуждать о национальной специфике голода 1932-1933 годов. Особенно этим грешат украинские историки, утверждая, что он был централизованно создан и направлен на уничтожение украинского народа. Подобные рассуждения не имеют под собой никакой доказательной базы. От голода в Поволжье (фото страдающих, измученных, голодных людей размещены в статье) в равной степени пострадали и русские, и граждане других национальностей. В большей степени он зависел от территориальной расположенности и хозяйственной специализации района. Особенно пострадали регионы, специализировавшиеся на товарном зерновом производстве.

Ученые провели масштабный анализ данных переписей населения 1926 г. и 1937 г. и выяснили, что только на Украине за время голода погибло от 3 до 3.5 миллиона человек. И если брать во внимание, что прирост населения в этот период сократился примерно на полтора миллиона, то выходит, что общие людские потери колебались в пределах 5 млн человек. А демографические потери Поволжья составили около 1 млн человек. На Казахстан также приходился 1 млн человек.

Современные методы математических исторических исследований помогают определить приблизительную цифру общих демографических потерь. Она варьируется от 5 до 7 млн человек. Из них на Россию приходилось примерно 2.5 млн.

Голод 1933 г.: аграрный хаос и политика властей

Пик голода в Поволжье 1933 г. пришелся на февраль. В это время в нуждающиеся районы было отправлено 1 300 000 т. зерна для продовольственных нужд, включая посевные работы. Но такого количества было мало. Да и сама помощь предназначалась лишь членам колхозов. Но и колхозникам ее прекращали выдавать в случае, если те не выполняли нормы сельскохозяйственных работ.

Таким образом был полностью расформирован привычный уклад жизни российской деревни, в которой в случае голодного лиха крестьяне надеялись на помощь зажиточных односельчан. Теперь гарантом выживания выступал колхоз. Покинуть деревню без специального разрешения стало невозможно, тем самым была прекращена миграция из сельскохозяйственных зон.

Вывод

Голод в Поволжье 1932-1933 годов стал в первую очередь результатом аграрной политики советского руководства и только во вторую - следствием природных катаклизмов. Но ни о каком национальном или социальном геноциде в рамках голода говорить не стоит.

В последнее время в СМИ часто звучит малознакомое ранее слово "голодомор" (1). Так на Украине теперь называют голод 1932-1933 годов. Уже несколько лет Украина требует от мирового сообщества, ООН и России официально признать его "геноцидом". Масштабы и агрессивность кампании, поднятой вокруг этого трагического события, впечатляют воображение. На фоне скорби хорошо видна тенденция превратить память о жертвах голода в политическую демонстрацию.

Какие же цели преследуют люди, стоящие за этой кампанией? Разобраться в этом необходимо, поскольку метит она именно в Россию. Причины, ход и последствия голода уже неплохо исследованы (2). Предметом нашего внимания является не голод как таковой, а его интерпретация в идеологии и политике украинских элит.

Что это такое

Сразу подчеркнём, что хотя слова "голод" и "голодомор" и однокоренные, они имеют принципиально разный смысл. "Голодомор" - это не просто "сильный голод". "Голодомор" - это идеологическая концепция, мощный инструмент воздействия на массовое сознание. Хотя именно на этой подмене понятий и строится вся концепция (3). Если подытожить всё, что в последние годы говорится и пишется на Украине о голоде 1932 - 1933 годов (то есть проанализировать учебную, научную и популярную литературу, прессу, радио- и телепередачи, а также официальную позицию власти), получится следующая картина.

Под "голодомором" понимается целенаправленное уничтожение голодом украинского народа как народа, и что ещё важнее, как народа украинского. Его хотят представить как геноцид=этноцид, который осуществлялся советским "имперским" руководством при помощи продавшейся "Москве" "колониальной администрации" - украинской партийной верхушки. О том, что голод охватил всю страну, при этом стараются не говорить, представляя дело так, будто пострадала от него лишь Украина, или что голод в других частях СССР носил иной характер и масштабы, нежели на украинских землях.

Истоки

Концепция "голодомора" появилась в среде украинской эмиграции. В 1940-1970-е годы на Западе периодически выходили работы, в которых голод 1932-1933 годов объявлялся спланированным деянием кремлёвского руководства, направленным на духовное и физическое уничтожение украинского народа, и стоившим ему жизней 7, 10 или 15 млн человек.

В начале 1980-х внимание к "голодомору" резко возросло. В США и Канаде прошли конференции по проблеме голода в СССР, был снят научно-популярный фильм. В Эдмонтоне, Виннипеге, Лондоне и Мельбурне были сооружены памятники, как указывалось, жертвам "голода - геноцида", организованного "советским правительством в Москве". Кампания получила широкое звучание в СМИ, посольства СССР пикетировались представителями диаспоры (4).

Интерес объяснялся не только 50-летней годовщиной голода, но и новым витком Холодной войны. Напомним, что именно в эти годы Рональд Рейган назвал Советский Союз "империей зла" Украинская эмиграция, всецело зависевшая от стран пребывания, была лишь питательной средой, в которой варилась концепция "голодомора". Не меньшую роль сыграли её покровители - государственные структуры США и крупные корпорации, финансировавшие программы по изучению голода на Украине, а также американские университетские центры, на базе которых эти исследования велись. Так, в 1981 году при Гарвардском университете совместно с украинскими организациями была запущена программа исследований голода на Украине. Созданные в её рамках книги Джеймса Мейса и Роберта Конквеста (5) стали важным этапом в создании и пропаганде концепции "голодомора": голод и национальная политика "Москвы" увязывались друг с другом, сам голод характеризовался как акция советского руководства, направленная на то, чтобы сломить украинское крестьянство и нацию вообще, окончательно покорить Украину.

Усилиями диаспоры и ее покровителей кампания по раскручиванию "голодомора" получила и официальное признание. В 1984 году конгресс США создал специальную комиссию для исследования "причин голода на Украине в 1932-1933 годах, инспирированного советским правительством". Руководителем её рабочей группы стал сотрудник Украинского исследовательского института Гарварда Мейс (1953-2004), женатый на украинке уроженец штата Оклахома (в начале 1990-х переселившийся на Украину). Завершить работу предполагалось к 1987 году, к 70-летию Октябрьской революции. В итоговом отчёте комиссии (1988) говорилось об искусственном характере голода, его антикрестьянской и антиукраинской направленности, а сам он объявлялся актом геноцида украинского народа (6).

Таким образом, на протяжении всей второй половины ХХ века, концепция "голодомора" использовалась как оружие в идеологической войне против СССР в национальном аспекте ("русский империализм угнетает и истребляет порабощённые народы"). Во время "перестройки" эта концепция проникла на Украину. По многим сёлам и городам началась кампания по увековечению памяти жертв голода (составлялись списки умерших земляков, сооружались памятные знаки). Весной 1990 года прошла "Всеукраинская неделя памяти жертв голода 1932 - 1933 года и сталинских репрессий". Но эти мероприятия почти сразу же приобрели политический оттенок, а тема голода вскоре была подменена темой "голодомора". Их застрельщиками выступали национально ориентированные организации: Народный Рух, Общество украинского языка им. Т. Шевченко, Украинская автокефальная церковь и другие.

Современная ситуация

В 1990-е годы концепция "голодомора" прочно утвердилась среди политического большинства, академической науки, украинских СМИ Украины, а через них - в системе среднего и высшего образования и в общественном мнении. На страницах учебников, в радио- и телепередачах мелькают всё те же огромные цифры (7, 10, а то и 15 млн человек). Президент Виктор Ющенко даже заявил, что тогда Украина потеряла четверть своего населения (7). Но концепция усложнилась. Голода 1932-1933 года уже мало: теперь говорят о цепи голодоморов=геноцидов, включающей в себя голод 1921-1923, 1932-1933 и 1946-1947 годов, по логике украинских националистов, созданных сознательно с целью покорить Украину и истребить украинский народ.

Сегодня "голодомор" стал мощным инструментом воздействия на массовое сознание, частью мироощущения и общественного бытия граждан Украины. О том, что это политическая концепция, нацеленная на "промывку мозгов" общества, говорит и то, что присутствие её идейных постулатов усиливается по мере увеличения массовости изданий и уменьшения их научности. Ныне это идеологическое оружие направлено против России и тех граждан Украины, кто не считает последние 350 лет и советский период в особенности "чёрной дырой" и "потерянным временем".

Роль главного проводника концепции взяло на себя украинское государство. Концепция "голодомора" официально признана на Украине в качестве одного из краеугольных камней национальной и государственной идеологии. Поддержка не сводится только к созданию мемориалов, финансированию исследовательских программ и передач, установлению дня памяти жертв "голодомора". Речь идёт о государственной политике по поддержке и распространению этой концепции как внутри Украины, так и на международной арене.

В выступлениях первых лиц, в том числе президентов Леонида Кучмы и Ющенко, приводятся родившиеся в диаспоре огромные цифры потерь, содержится призыв добиться международного признания "голодомора" геноцидом и осудить виновных. "Мы обязаны... доносить до международного сообщества... горькую правду о беспрецедентном в мировой истории голодоморе, чтобы сообщество свободных наций дало надлежащую оценку трагедии, замыслам и злодеяниям тех, кто её спланировал и организовал", - заявил Кучма на состоявшемся 22 ноября 2003 года вечере памяти жертв "голодомора". В обращении Верховной Рады, принятом 14 мая того же года (правда, всего 226 голосами - примерно половиной от числа присутствовавших в зале депутатов), "голодомор" был назван "террористической акцией" и "дьявольским замыслом сталинского режима". Украинская и мировая общественность призывались публично осудить его "как один из крупнейших по количеству жертв в мировой истории факт геноцида" (8). По словам Ющенко, задача политиков его поколения состоит в том, чтобы "отстоять историческую память, сделать всё, чтобы весь мир признал голодомор 1932-1933 годов геноцидом" (9). На достижение этих целей направлена активность МИД Украины, телевидения, общественных организаций, юристов и гуманитарной интеллигенции, особенно историков.

Эти призывы находят отклик у конгресса США, парламентов Грузии, Литвы, Польши, Венгрии, Канады и ещё нескольких государств. Впрочем, надежды украинской стороны на официальное признание своих претензий со стороны ООН пока не оправдались. В принятом 58-й сессией Генеральной ассамблеи ООН 10 ноября 2003 года "Совместном заявлении" голод вполне в соответствии с исторической правдой был назван трагедией украинского народа, но о "геноциде" не было сказано ни слова. В документе также содержался призыв почтить память жертв голода, коллективизации и гражданской войны не только на Украине, но и в России и Казахстане (10).

Цели

Какие цели преследует украинская элита, настойчиво поднимая шум вокруг давно канувшего в Лету события? Во-первых, обозначить врага (как реально-материального, так и метафизического, некое "абсолютное зло"), сыгравшего роковую роль в жизни Украины. Во-вторых, внедрить в коллективное сознание украинцев чувство невинной жертвы. В-третьих, убедить мировое сообщество в том, что украинцы являются именно такой жертвой. И, в-четвёртых, привить этому врагу комплекс вины и наложить на него моральные и материальные обязательства по искуплению своей "вины". Налицо также стремление предстать "жертвой номер один" в мире. Неслучайно, что украинские лидеры всё чаще называют голод "украинским холокостом" (подчёркивая, что по своим масштабам и последствиям "голодомор" превосходит холокост еврейский), а СССР приравнивают к Третьему Рейху.

"Голодомор" должен стать мощным консолидирующим моментом, призванным духовно и идейно сплотить нацию, стать крепким фундаментом государственности. "Миллионы невинно убиенных взывают к нам, напоминая о ценности нашей свободы и независимости, о том, что только украинская государственность может гарантировать свободное развитие украинского народа", - так в своё время выразил эту мысль Кучма. Ещё откровенней обрисовал задачи "голодомора" глава Украинской греко-католической церкви кардинал Любомир Гузар. "Память о голодоморе", - сказал он, - это "нациотворческий элемент". Она являет собой "фундаментальную ценность, объединяющую общество, связывающую нас с прошлым, без которого не может сформироваться единый государственный организм ни сейчас, ни в будущем" (11). В ходу даже термин "постгеноцидное общество" (введён Мейсом), которым обозначается современный украинский социум как общество с "вывернутой наизнанку" моралью и утраченной украинской идентичностью, результатом чего стали "денационализация", "русификация", советский патриотизм.

По верному замечанию Кучмы, "процессы консолидации украинской нации пока ещё далеки от завершения". Иначе говоря, заключил бывший президент, "Украину" создали, теперь надо создавать "украинцев" (12). То есть формировать иной морально-психологический и национальный тип общества, способного и ночью проснуться с первой мыслью о том, что "Украина - не Россия", а украинцы и русские - совершенно разные, чужие друг другу народы. Вот тут-то и пригодится память об организованном "Москвой" геноциде=этноциде украинцев.

В стремлении создать новое общество и "нового украинца" особое внимание уделяется советскому периоду, поскольку он оказал сильнейшее влияние на социальный, культурный облик народа, его идентичность. В этот период значительно укрепилось духовное родство между украинцами и русскими, несмотря даже на официальную политику, согласно которой они считались разными национальностями. А это мешает воплощению нынешнего украинского проекта. В сознании молодого поколения советское прошлое должно отложиться как эра колониального угнетения, морального и физического уничтожения народа. "Голодомор" изображается изначально предусмотренным механизмом развития СССР, следствием отказа от "нормального" пути, по которому идёт Запад, результатом деятельности диктаторского режима ("сталинизма"). Советская политическая система, социалистический строй и основанный на них тип общества объявляются тоталитарными, враждебными человечеству и в особенности украинскому народу. А вместе с этим объявляется искусственным и фальшивым и всё, чем жило несколько поколений, их идеалы, завоевания, успехи. Тем самым, подводится базис под дегероизацию прошлого, очернение святынь (например, Победы, прорыва в космос, превращения страны в мощную научную и промышленную державу) и расчищается место для новых "героев" и "сакральных вех". Неслучайно, что кампания по пропаганде "голодомора" ведётся параллельно и теми же людьми, что и "пересмотр" истории Великой Отечественной войны, возвеличивание Степана Бандеры и ОУН-УПА, настойчивые попытки приравнять СССР к Третьему Рейху. Всё это звенья одной цепи.

События 2004-2006 годов ещё раз подтвердили отсутствие внутреннего единства Украины, укрепив и углубив её ментально-культурный раскол. Это обстоятельство и предопределило новый раунд борьбы за её сплочение при помощи "голодомора". На деле это приводит к обратному: ведь миллионы людей, особенно на Юге и Юго-востоке, в целом оценивающие советский период положительно, как бы объявляются неполноценными, носителями "извращённой морали".

Голод

Но что было на самом деле? Имел ли место геноцид - этноцид украинцев? А на самом деле в 1932-1933 годах в СССР был страшный голод. Он стал результатом политики коллективизации - одной из главных составляющих "великого рывка" - ускоренной промышленной и социальной модернизации СССР. По задумке большевиков, она должна была дать необходимые средства для индустриализации и создать условия для переустройства сельского хозяйства. Вполне возможно, что создание колхозов и особенно способы их утверждения было ложным шагом. Однако по прошествии десятилетий (и особенно на фоне обвальной деиндустриализации и демодернизации последних лет) становится ясно, что именно в этот очень короткий период были заложены основы того колоссального задела, за счёт которого существуют постсоветские общества (и, конечно, Украина). Превращение СССР в современную державу был объективным и закономерным продолжением (только иным, социалистическим по форме) модернизации России, начавшейся в последней трети XIX века и прерванной революцией, мировой и гражданской войнами. Этот перерыв и предопределил неизбежность болезненного для народа рывка. К сожалению, его методы оказались крайне жёсткими, с нередким в предшествующие эпохи отношение к народу как подвластной массе.

Форсированная коллективизация, сопровождавшаяся раскулачиванием, привела зимой - весной 1930 года к всплеску недовольства на селе. Страсти накалила и кампания гонений на церковь. По данным украинского ГПУ, у недовольства были чисто экономические причины, а если оно приобретало политическое звучание, то выражалось в антикоммунистической и антиеврейской риторике, гораздо реже приобретая националистическую окрашенность (13). Наблюдалось это по всему СССР. А наиболее упорное сопротивление отмечалось на Дону и Кубани, где коллективизацию планировалось завершить ещё раньше, чем на Украине. Но главное, что резкий переход (к тому же насильственный) к новому типу хозяйствования и управления, в какой бы отрасли или стране он ни осуществлялся, обязательно в течение некоторого периода сопровождается падением производства, затруднениями и т.п. Спустя необходимый отрезок времени этот переход завершается сам собой. Но учитывать эту закономерность и отказываться от утверждённых темпов и методов власти не собирались. И выкачивание ресурсов из казавшейся бездонной деревни было продолжено. К этому добавилось и стремление наказать крестьян за нежелание работать в колхозах (на языке ОГПУ - саботаж, который Сталин даже назвал "тихой войной с советской властью" (14)). Всё это обернулось крайне тяжёлыми последствиями. "Продовольственные затруднения" начались уже с 1931 года. Нормы поставок неуклонно повышались, а производительность труда и урожайность заметно упали. На Урале и в Западной Сибири уже в начале 1932-го начался голод. Заготовки росли по всем (в том числе и потребляющим) регионам, причём в семи из них рост был гораздо выше, чем на Украине. Так в 1931-32 гг. по сравнению с 1929-30 гг. в Московской области они выросли на 45,3, на Средней Волге - на 46,1, на Северном Кавказе - на 56,3, в Нижегородском крае - на 122,6 процента (на Украине - на 36,7) (15). Весной 1932 года голод начался и в 44 районах УССР, но летом он прекратился.

Однако политику в отношении деревни большевики менять не собирались. План на 1932 год для УССР предусматривал сдачу около 400 млн. пудов хлеба. И хотя он несколько раз снижался, к февралю 1933-го удалось заготовить лишь 261 млн пудов, изымая хлеб подчистую (16). План продолжали "дожимать" самыми крутыми мерами - обысками спрятанного хлеба, штрафами за его несдачу (другими продуктами), репрессиями председателей колхозов, местных властей. Как результат, уже в октябре в республике вновь начался голод, свирепствовавший до конца 1933 года.

Цифры

Какие же потери понесло от голода население УССР (это далеко не то же самое, что украинское население)? В 1927-1931 годах смертность по республике равнялась 2,6 млн человек ежегодно, а в 1932-1933 гг. - 4 млн, то есть ежегодно от голода умирало 1,4 млн. А за два года прямые потери УССР составили от 2,9 до 3,5 млн человек. Однако, эти страшные цифры не устраивают творцов концепции "голодомора". Факты также показывают и несостоятельность рассуждений об этноциде. Согласно статистике ЗАГСов за 1933 г., смертность в городах имела приблизительно естественный характер, а вот на селе была повышенной, причём это в равной степени относилось ко всем национальностям (17). Иными словами, люди умирали не по национальному признаку, а по месту проживания.

Сталин не зря упирал на то, что крестьянский саботаж грозил оставить без хлеба рабочих и армию, ради обеспечения которых велись изъятия. Не только индустриализация и желание наказать крестьянство повысили нужду в хлебе, но и резкое увеличение городского населения. К началу 1930-х в городах УССР проживало от 5,5 до 6 млн. человек и доля горожан-украинцев (не менее 3 млн) быстро росла. Скажем, в 1930 году 80 процентов шахтёров Донбасса были выходцами из украинских сёл. По СССР всего за 4 года (1929-1932) городское население увеличилось на 12,4 млн человек. По УССР только за 1931 год оно выросло на 4,1 млн (в основном за счёт крестьян-украинцев). Украинцев-горожан стало свыше 6 млн (18). Но никто эти миллионы не изводил "голодомором", хотя сделать это было проще: в отличие от сельского жителя горожанин всецело зависит от того, что сможет купить в магазине (в те годы впроголодь жило и городское население). Наоборот, ради того, чтобы обеспечить их, хлеб и другое продовольствие выколачивались из русских, польских, немецких, молдавских, греческих и других сёл, где также от голода гибли люди. Кстати, крестьян-великороссов в УССР в те годы насчитывалось не менее миллиона (19). Резким увеличением городского населения и трудностями его снабжения объяснялись и меры, ограничивавшие переселение крестьян в города.

О том, что объектом политики было крестьянство как таковое, вне зависимости от этнической принадлежности, говорят географические масштабы голода. Он поразил важнейшие зерновые районы страны: кроме УССР, Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ, Центральное Черноземье, Урал, часть Сибири, а также Казахстан (тогда автономию в составе РСФСР). Всего в областях, охваченных голодом, проживало около 50 млн человек. Причём в Казахстане, где реализовывалась авантюристическая программа "большого скачка" в животноводстве и перевода кочевников-казахов на осёдлый образ жизни, последствия голода порой даже превосходили то, что было на Украине (20). То есть, умирало от голода не только украинское крестьянство. Да и в УССР этому страшному испытанию подверглись представители всех проживавших в ней народов. А смертность на селе была выше, чем в городе, по всему СССР. В Казахстане сельское население сократилось (хотя это не то же самое, что погибло!) на 30,9, в Поволжье - на 23, на Украине - на 20,5, на Северном Кавказе - на 20,4% (21).

Был ли голод сознательно создан большевиками, задумавшими "террор голодом" как метод создания колхозного строя? Или он стал результатом форсированной, если угодно, бесчеловечной, политики, направленной на достижение любой ценой неких стоящих перед страной сверхзадач? Ответ на этот вопрос здесь не имеет значения, ибо появление концепции "голодомора" никак не связано даже с признанием того, что голод был создан сознательно. Ведь его объектом стало крестьянство СССР как класс, а не какая-то его национальная или территориальная группа, и имело это под собой не этническую, а социальную подоплёку.

Кстати, большинством украинского крестьянства коллективизация, раскулачивание, голод воспринимались не как "национальное противостояние", а как социальная проблема. Об этом можно судить на основании сводок ГПУ, а также воспоминаний людей, переживших голод. В них редко обвиняется партия, и уж тем более нет упоминаний о "Москве". Это значит, что в отличие от адептов концепции, подавляющее большинство современников не считало голод антиукраинской акцией.

Национальный момент

У сторонников концепции геноцида отсутствуют прямые доказательства, которые подтвердили бы их правоту. До сих пор не обнаружены документы, позволяющие утверждать о наличии намерений и планов истребления голодом украинцев как таковых. Поэтому в ход (помимо голословной идеологии) идут предположения, гипотезы и намёки.

Говорится, что голод был спланирован для того, чтобы сломить "национальный дух" украинского крестьянства и тем самым уничтожить базу украинского "освободительного движения". Однако реальная обстановка на селе была вовсе не такой, какой её рисуют адепты "голодомора". Даже в годы Гражданской войны далеко не всё крестьянство разделяло украинскую идею и шло за националистами, о чём потом с горечью писали они сами, усматривая в этом главную причину своего поражения. И уж тем более ошибочно считать, что крестьянство оставалось базой украинского движения к началу тридцатых. Иной стала психология, особенно молодёжи, и кризис 1930 года подтвердил это (22).

Говорить о крестьянстве УССР как о едином национальном коллективе с общей психологией и идентичностью тоже не приходится. Крестьянство Юга и Юго-востока республики в этом плане заметно отличалось от крестьянства Правобережья или Центра. Некоторые авторы даже склонны считать население этого региона самостоятельным субэтносом. И уж тем более это относится к кубанским казакам, которых адепты "голодомора" настойчиво стараются "пристегнуть" к своей концепции. Крестьянское движение на этих огромных пространствах имело не националистический, а социальный характер, и не являлось базой украинского движения. Однако там был страшный голод. Наибольшие потери, кроме Киевской, понесли Харьковская и Днепропетровская области. Именно на последнюю (данные на март 1933 года) приходилось 70 процентов всех зарегистрированных в республике смертей. Из четырёх областей с районами массовой смертности три находились на юге и востоке (Одесская - 14, Донецкая - 11, Харьковская - 9) (23). В качестве главного доказательства того, что голод был специально спланирован для борьбы против украинцев, ссылаются на постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1932 года "О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области". В нём за проведение сева и хлебозаготовок, засоренность "петлюровским" и прочим "контрреволюционным элементом" острой критике подвергся ряд парторганизаций Украины и Северного Кавказа. Там также говорилось, что на Северном Кавказе и Украине были допущены ошибки в проведении украинизации, благодаря чему "националистические элементы" получили легальное прикрытие для своей работы. От северокавказских властей требовали в ближайшее время перевести делопроизводство, прессу, преподавание в школах обратно на русский язык. Союзное руководство предлагало ЦК КП(б)У и СНК УССР "обратить внимание на правильное проведение украинизации" и вычистить контрреволюционные элементы из партии и советских органов (24).

Однако это постановление не является ни прямым, ни косвенным доказательством этноцида. В нём лишь просматривается желание найти виновного и сделать его ответственным за сопротивление коллективизации, голод и трудности пятилетки. Максимум, что можно предположить, это то, что власти воспользовались ситуацией для внесения корректив в национальную политику. Заметим, не смены курса в целом, не отмены во многом искусственной украинизации (каковой её считали многие в УССР). Курс на создание украинской нации никто и не думал сворачивать. Речь лишь шла о том, чьими руками будет создаваться украинская культура: большевистскими или руками национальной интеллигенции. Что же касается сворачивания украинизации на Кубани, то возвращение русского языка и прекращение украинизаторских экспериментов было встречено местным населением с удовлетворением, как давно ожидаемая мера (25).

К тому же, базой и движущей силой национального движения являлось вовсе не крестьянство, а национальная интеллигенция. А подлинный перелом в отношении к украинскому национализму и его носительнице произошёл не в 1932-1933 годах, а заметно раньше (26), свидетельством чего стал политический процесс над Союзом Вызволения Украины (1929-1930 гг.). "Украинский пролетарский суд... судит в исторической ретроспективе весь украинский национализм... подлые идеи буржуазной самостийности, незалежности Украины" (27), - писал о процессе орган КП(б)У, журнал "Большевик Украины" Тогда же была ликвидирована одна из главных структур национального движения - Украинская автономная православная церковь. В 1931 году состоялся процесс над Украинским национальным центром и рядом других организаций.

Итоги

Так был ли "голодомор"? Никаких сколько-нибудь серьёзных аргументов в пользу концепции "голодомора" как "геноцида - этноцида" украинского народа не имеется. В 1932-1933 годах многие сельскохозяйственные районы СССР поразил страшный голод. Жертвами его стало до 7 млн человек (28). Это действительно трагическая страница нашей общей истории. Не вдаваясь в дискуссию о причинах голода, нужно признать, что задачи, стоявшие перед советским руководством, были огромными. С затратами и человеческой жизнью не считались. И чем более развито было в регионе сельское хозяйство, тем круче были меры. Потому и самый страшный голод был в наиболее хлебных регионах. Ведь УССР и Северный Кавказ поставляли почти половину от всего заготавливаемого в зерновых районах хлеба (29). Собственно Украинская ССР пострадала не потому, что там жили украинцы, а только потому, что была главной житницей Советского Союза.

Но вопрос, при всей его жестокой, но неумолимой очевидности, до сих пор обсуждается с эмоционально-прокурорских позиций. А они могут скрывать всё что угодно: от искренней печали за судьбы крестьянства до националистических концепций и глобалистских доктрин. В роли обвиняемого оказываются вовсе не "советская власть" и не "Сталин", как может показаться на первый взгляд. Метят прямиком в Россию, в преемственность русской истории от дореволюционной России к СССР и в их геополитическое положение в мире. А заодно и в созданную после войны систему международных отношений, которая основана на принципе национального суверенитета и невмешательства. Голод для них всего лишь повод. Не будь его - место "голодомора" заняло какое-нибудь другое событие из русской истории, которое бы объявили преступлением против человечества (хотя бы и Вторую мировую войну, принесшую Европе освобождение от гитлеризма: об этом громко говорили в начале 2005-го, по случаю 60-летия Ялтинской конференции). То, что голод и "голодомор" - вещи разные, не смущает украинских и зарубежных адептов этой идеи. Они продолжают делать на памяти людей политический капитал, пытаться решать идеологические и геостратегические задачи. А значит, карта "голодомора" снова будет разыгрываться как против оппонентов внутри Украины, так и против "российского империализма". Трюк с "голодомором" продолжается.

"С содроганием вспоминаю те страшные дни 1933 года, когда по селу (Нехайки на Полтавщинe - А. М.) прошёл голод",- писал в своих воспоминаниях один из тех, кому посчастливилось его пережить. Это лётчик-истребитель Иван Степаненко - крестьянский сын, затем рабочий, фронтовик, окончивший войну дважды Героем Советского Союза, одержавший 33 воздушные победы лично и 8 в группе... От голода умерли его родители, брат и три сестры. Однако он не ожесточился, не перелетел к немцам, хотя легко мог бы это сделать. Потому, что чувство Родины для него и миллионов его современников не было пустым звуком. "Как и тысячи других крестьян, мои родные умерли от голода. Мои товарищи... также потерявшие близких во время голода, а кто-то вследствие разнузданной сталинской инквизиции, обиженные властями, не только не питали какого-то чувства отчуждённости от Родины, но, уверен, не имели этого даже в мыслях!". Ведь любовь к Родине, - объяснял он настроение своего поколения - "это не преходящее, временное чувство, оно генетически заложено в каждом из нас. Мы патриоты не только тогда, когда страна богата и люди живут в ней в довольстве. Мы любим её и в счастье, и в беде, и даже тогда, когда отдельным из нас могут быть нанесены кровные обиды со стороны представителей правящих структур, как не раз уже встречалось в нашей истории... Патриотизм - удивительное чувство, его нельзя насадить насильно или выжечь из сердец" (30), писал Степаненко.

Так чья же жизнь была фальшивой? Кто был "бессловесным исполнителем" с "вывернутой моралью" - миллионы советских украинцев, созидавших страну и защищавших мир от уничтожения, или творцы и певцы "голодомора" из диаспоры, бывшей номенклатуры и обласканной советской властью гуманитарной интеллигенции? Вопрос риторический...

Литература:

1. О феномене "голодомора" см.: Марчуков А. А был ли "голодомор"? Или непопулярные мысли об одном политическом брэнде // Россия XXI. 2004. № 6. С. 124-143.
2. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 - 1939 гг. Док. и мат. Т. 3. Конец 1930 - 1933. М. 2001; Данилов В. П., Зеленин И. Е. Организованный голод. К 70-летию общекрестьянской трагедии // Отечественная история. 2004. № 5. С. 97-111.
3. Порой это слово употребляется и в российских изданиях, не вникающих в его смысл.
4. В отличие от США и Канады, первый "юбилей" "голодомора" в Европе не был замечен. Это объяснялось не только меньшей численностью там украинской диаспоры, но и более уравновешенной политикой европейских государств в отношении СССР.
5. Мейс Дж. Комунiзм i дiлемi нацiонального визволення: нацiональний комунiзм в Радянської Українi, 1918 - 1933. Гарвард і Кембридж (Массачусетс). 1983; Conquest R. The harvest of sorrow. Soviet collectivization and the terror-famine. Edmonton. 1986.
6. Кульчицький С. Проблема голоду 1932-1933 рр. та її мiсце в суспiльно-полiтичному життi України кiнця 80-х - початку 90-х рр. // Голод-геноцид 1933 року в України: iсторико-полiтологiчний аналiз соцiально-демографiчних та морально-псiхологiчних наслiдкiв. Київ; Нью-Йорк. 2000. С. 38.
7. Информационное агентство (ИА) REGNUM. http://www.regnum.ru/news/711020.htm.
8. ИА "Обозреватель". 2003. 16 мая; 22 октября.
9. ИА REGNUM. http://www.regnum.ru/news/711020.htm.
10. ИА "Обозреватель". 2003. 12 ноября.
11. Там же. 2003. 23, 26 ноября.
12. Кучма. Л. Д. Украина - не Россия. М. 2003. С. 23, 28.
13. ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 20. Д. 3184. Л. 32, 46, 63; Д. 3192. Л. 3.
14. ТСД. Док. 317. С. 720.
15. Ивницкий Н. Хлебозаготовка 1932-33 годов и голод 1933 года // Голод-геноцид... С. 86-88.
16. Кульчицький С. Україна мiж двома вiйнами (1921 - 1939). Київ. 1999. С. 172, 176.
17. Кульчицький С. Україна... С. 183; Население России в ХХ веке. Ист. очерки. Т. 1. М. 2000. С. 270-271.
18. Ивницкий Н. Указ. соч. С. 88; Кульчицький С. Україна... С. 182; Всесоюзная перепись населения. 1937. Краткие итоги. М. 1991. С. 48-61.
19. Около 40 % от всего русского населения УССР. Нацiональнi вiдносини в Українi у ХХ. Сб. док. i мат. Київ. 1994. C. 133.
20. По ряду районов вымерло до 20-35% населения.
21. Данилов В.П., Зеленин И.Е. Указ. соч. С. 109.
22. Марчуков А.В. Украинское национальное движение. УССР. 1920-1930-е годы. Цели, методы, результаты. М. 2006. С. 137-158, 210-233, 439-446.
23. Веселова О. М., Марочко В. I., Мовчан О. М. Голодомори в Українi. 1921-1923, 1932-1933, 1946-1947. Злочини проти народу. Київ. 2000. С. 135-136.
24. "По решению правительства Союза ССР...". Депортация народов: документы и материалы. Нальчик. 2003. С. 94-95.
25. РГАСПИ. Ф.81. Оп. 3. Д. 127. Л. 200-201.
26. Марчуков А.В. Украинское национальное движение... С. 431-434, 457-458.
27. Бiльшовик України. 1930. № 5/6. С. 9.
28. Данилов В.П., Зеленин И.Е. Указ. соч. С. 109.
29. Ивницкий Н. Указ. соч. С. 95.
30. Степаненко И. Н. Пламенное небо. Киев. 1991. С. 7, 253